да что ты говоришь? Ублюдки получили по заслугам. А если ты такая сердобольная, то иди успокой их, твоих дырок как раз хватит.
После моих слов Глория встала с места и вышла из палаты, Джим неуверенно вскочил за ней. Со мной остался Фрэнк, и на его участь выпало вкушать остатки моих словесных помоев. Но у меня уже не было сил разговаривать, а обвинять раздолбаев в предательстве уже не было смысла.
2
Ещё одна вещь, которую я ненавидел, это моё имя. Если кто не в курсе, то по паспорту меня звать Регги Джихад. Ну и имечко, правда? Да и чёрт с ним, ведь оно ничего не значит. Всегда можно найти себе другое, а то и несколько, хоть на каждый день недели, как галстук, если ты офисная крыса. Я с детства придумывал себе сценическое имя, но также с детства меня окружали идиоты, для которых только имя данное при рождении имело сакральный и какой бы то ни было смысл. Самыми парадоксальными в этом плане были панки – в их обществе почти все обращались друг к другу по кличкам, но меня они называли исключительно по имени. Даже когда я представлялся своим сценическим именем, они постоянно интересовались, как меня зовут «на самом деле». «На самом деле это не твоё собачье дело, кусок обезьяньего дерьма», вот что следовало отвечать каждому из них. Но я до поры до времени пытался влиться в тусовку ради своих целей, поэтому вёл себя вежливо, если вообще уместно говорить это касаемо общества панков. По началу они мне нравились, и иной раз я даже чувствовал себя частью движа, но пелена иллюзии быстро спадала, когда речь заходила о разности музыкальных вкусов.
Я не выкупал, какого чёрта панки должны слушать, а уж тем более любить регги и ска. Да, по иронии судьбы я ненавидел регги. Панк – это музыка тьмы, так какого чёрта им любить музыку света?! А уж тем более ска. Больше ска я ненавидел только джаз. Хуже всего этого была лишь их увлеченность некоторыми видами рэпа, метала и так называемого рейва. В тот момент я понял, что это те же самые обыватели, и их идеи о построении утопического социализма – это то дерьмо, от которого я бежал к панкам. И я навсегда осознал, что инороден этому, с позволения сказать, обществу.
Но деваться было некуда, и в нашем городишке отсутствовала альтернатива этой движухе и обывательскому социуму. С грехом пополам я нашёл тех трёх неудачников, которые тоже тёрлись около движа. Им было предложено мной собрать группу и по «счастливому» стечению обстоятельств нас поселили жить вместе. Мы ещё удивлялись, что так удобно получилось, но я всегда чувствовал в этом какой-то подвох. Впрочем, оно не так уж важно.
Чутка отколовшись от общества панков, мы стали уделять всё своё время нашей музыке и, конечно же, попойкам и упоркам между ними. Я не умел играть на чём-либо, но Фрэнк показал мне, как лабать на басу, и я стал их Сидом. Не Барреттом, к сожалению.
На самом деле, мне всегда хотелось играть красивую и мелодичную музыку, но я был уже давно отравлен энергией панка, поэтому пришлось искать компромисс. И мы стали играть севентисевен/постпанкх. Группу назвали 77Up, как насмешку над консюмеризмом. Но, разумеется, это была просто