Наташа, видимо, загоревшаяся сменить ненавистные резиновые сапоги. – Иван Ильич со всем остальным приобрел.
Разложив кожу на столе, я нарисовал на ней мелом контуры заготовок, внося по ходу дела дополнительные изменения – мне пришлось еще раза три брать девчонку за ножки и уточнять размеры (всякий раз одергивая себя за неуместную для зрелого мужчины реакцию на это действие). Огнев вынул из ножен на поясе большой охотничий нож, проверил, как наточено острие и оглянулся на доктора, который с отсутствующим видом допивал компот:
– Ну-ка, Олег Сергеевич, помоги нам! Ты у нас лучше всех с ножом управляешься!
– После Николая Александровича! – пробурчал доктор, поднимаясь и беря нож из рук моего заместителя.
Пока Козырев вырезал заготовки, Петр, по указанию Огнева, взялся за изготовления колодок, воспользовавшись обрезками небольшого бревнышка из бархатного дерева. Мягкая, чрезвычайно удобная в обработке древесина легко поддавалась сначала топору, а потом и ножу умелого мужика. Почти готовые колодки я сравнил со ступнями Наташи и указал места, нуждающиеся в доработке. Еще немного проконсультировав своих подчиненных по поводу изготовления сапог (указал, как сшивать заготовки, натягивать полученные полуфабрикаты на колодки, оббивать молотком швы и размачивать в воде, чтобы дать возможность коже по высыханию приобрести нужную форму), отправился в свою «каюту» отдыхать.
Приняв душ, я расстелил легкие махровые покрывала, взятые мной дополнительно вместо постельного белья, лег и, закинув руки за голову, наверное, целый час провел без сна, думая о непростой для меня ситуации. Дружески-доверительные отношения между мной и Наташей, сложившиеся фактически с первой нашей встречи, то, что мы слишком много времени проводили вместе и ее явное расположение ко мне (не говоря о моей собственной, не в меру горячей симпатии к этой красивой девчонке), привели к какому-то излишне трепетно-нежному чувству с моей стороны. На мой взгляд, это было бы вполне простительно юноше, но совершенно недопустимо для мужчины средних лет. Сложность заключалась еще и в том, что я всеми силами старался ограничиться лишь опекой над моей молоденькой помощницей, но пытаясь сохранять дистанцию неизбежно терпел поражение – ситуация всегда складывалась в пользу девчонки.
VIII
Когда я поднялся после семи часов сна, то обнаружил, что растительность на берегах совершенно изменилась: всюду росли совершенно незнакомые мне хвойные деревья, пальмы, напоминавшие некоторые виды саговой породы, гигантские папоротники и росшие прямо в воде на многочисленных отмелях хвощи, тростники и еще какие-то растения, похожие на камыш. Течение едва ощущалось – после вчерашних ливневых осадков река успела вернуться в свои берега и плот, казалось, застыл, развернувшись поперек русла. Над водой носились огромные разноцветные стрекозы, издавая странные металлические звуки, с легким шелестом временами пролетали большие, ярко окрашенные мотыльки, а из береговых зарослей постоянно слышалось