масла, выложил на нее первую партию оладий, а после в котелок с закипающей водой положил оставшееся сырое мясо, тщательно прополоскав его перед этим в ручье и порезав некрупными ломтиками. Только тогда моя спутница проснулась и приподнялась в лодке, несколько растерянно (как мне показалось в колеблющемся свете костра) поглядывая по сторонам.
– Николай Александрович! – негромко позвала она и, когда я откликнулся, сразу спросила. – Вы, наверное, так и не спали?
– Высплюсь поздней! – ответил я, занятый у костра. – Наташа, вы можете искупаться в ручье – похоже, что здесь пока сравнительно безопасно, а потом мы будем с вами завтракать.
Выбрав неподалеку хороший обломок ствола дерева, я положил его у костра, чтобы использовать в качестве сиденья, а потом налил воды в еще одну миску – для кофе – и поставил на огонь, все время прислушиваясь к плеску воды возле лодки – спокойствие этого места не внушало мне особого доверия, и я, как обычно, был настороже. Когда я открыл банку с овощными консервами и разложил ее содержимое по тарелкам, к костру подошла Наташа, закутанная от груди до колен в один из пледов.
– Николай Александрович! – с заметным смущением в голосе сказала она, развешивая на все той же коряге купальник. – Вы постирали мою одежду…
– В противном случае ваши вещи могли бы не высохнуть и до нашего возвращения! – отозвался я, убирая кофе с огня. – Присаживайтесь, Наташа! После еды мне еще предстоит возня с мотором, а потом мы сразу отправимся в путь!
– В такой темноте? – спросила девушка, устраиваясь рядом на бревне и принимая из моих рук тарелку с консервированным овощным салатом, в который я добавил поджаренные накануне ломтики мяса, теперь разогретые мною на сковороде. – А мы очень далеко от «Дредноута»?
– Думаю, не далее двухсот километров, если иметь в виду водный путь, конечно, – проговорил я, разливая кофе по кружкам. – По данным прошлой экспедиции, Агни почти не светил в течение сорока часов, а пока не прошло и двенадцати. Мы не можем задерживаться здесь на такое время, не привлекая внимание местных обитателей, которые, наверное, сильно проголодаются в непривычном мраке…
Несколько минут мы молчали, занятые довольно ранним (для меня) завтраком, потом я приподнялся, чуть передвинул котелок с варящимся мясом – кипело слишком сильно, и добавил в него соли и сухой овощной приправы. Поставив перед спутницей на служащий нам столом другой деревянный обломок, хорошо отшлифованный волнами, тарелку с горкой пышных оладий, я открыл банку со сгущенным молоком.
– Вы были женаты, Николай Александрович? – осторожно поинтересовалась Наташа, внимательно следя за моими действиями.
– А вы как думаете? – чуть улыбнулся я, взяв свою кружку с горячим кофе.
– Мне кажется, что вы были идеальным мужем: внимательным, заботливым, нежным и дети вас, наверное, сильно любили… – задумчиво проговорила девушка. – Вашей жене,