Тоску? Тревогу?
– Н-наверное, тоску и подавленность, даже жить не хотелось.
– Когда ты пришла в себя? – продолжает допрос доктор Паршин.
– В небе.
Он задумывается, глядя куда-то в сторону, и затем, произносит, откинувшись на спинку стула:
– Понятно. Значит, я был прав: у тебя произошел, грубо говоря, выброс энергии, когда ты испугалась, поэтому ты почувствовала себя нервно истощенной. Тебе требовалось время, чтобы восстановиться. Постарайся в ближайшее время не волноваться. Сейчас-то желание жить появилось?
– Саш, если я не хочу умирать, это еще не значит, что я хочу жить, – с легким, но заметным раздражением, произносит она.
Паршин опускает голову и медленно, прикусив губу, выдыхает.
«Плохо, плохо. Неужели и ты?.. Надо бы за тобой понаблюдать», – думает он, а Венере говорит:
– Ладно, постарайся не оставаться надолго одна. И не волнуйся! Все у тебя хорошо! Устрой себе внеплановый продолжительный отпуск, развлекайся. Если что, я буду рад тебе с этим помочь.
Саша на минуту выходит на кухню и возвращается с открытой бутылкой белого вина и тарелкой нарезанных фруктов. Поставив все это на низкий столик, он подвигает его ближе к дивану, затем садится рядом с девушкой и достает из-под диванной подушки плитку белого шоколада.
– Будем пить из горла? – намекает она на отсутствие бокалов.
– Момент! – Саша снова отправляется на кухню и приносит два узких фужера из тонкого стекла.
Друзья пьют вино с фруктами и шоколадом и болтают о всякой ерунде, как бывает почти всегда, когда они остаются вдвоем. После даже недолгой разлуки они чувствуют огромную потребность в общении друг с другом, поэтому каждая такая встреча для них является почти праздником. Фруктов еще много, а вот вино и шоколад заканчиваются быстро, но доктор это предусмотрел, и первую бутылку вина сменяет вторая, после чего он приводит Венеру в полный восторг, достав еще одну шоколадку из-за ее спины.
– Теперь можно продолжить серьезный разговор, – говорит он, наполняя бокалы свежим вином. – Я про твой сон. Что тебя удивляет?
– Что мы сначала напились, а теперь заводим серьезный разговор, – смеясь, отвечает она.
– Это нормально! Что тебя в твоем сне не устраивает? Нам и не такое снилось.
Венера задумывается, вспоминая свои ощущения и странный осадок в душе, возникший при пробуждении.
– Что он запретил мне лазить по развалинам, например, – говорит она первое, что вспоминает.
– Это разумно с его стороны, я бы тоже запретил. Еще!
– Ты мне просто завидуешь! Ты никогда не испытаешь того, что чувствую я, когда нахожу что-то интересное в каком-нибудь заброшенном бункере или пещере!
– Меня не тянет к такому экстриму. Тем более во всяких старых домах, которые ты так любишь, могут обитать неупокоенные души. Они способны взаимодействовать с восприимчивыми людьми, как ты. Привяжется кто-нибудь к тебе вот так, и будет сводить