останусь незамеченной. Значит, надо сидеть и надеяться, что они пойдут в другом направлении, а я смогу выскочить, когда сюда никто не смотрит.
И разговоры – совсем не приглушенные, открытые – вгоняли в ужас еще сильнее:
– Здесь может быть кто-то из обслуги, Егор.
– Было бы здорово, если кто-то сообщит Камелину о нашем визите. Не придется тратить время на телефонный звонок. Где эта сучка? – он крикнул куда-то вверх. – Ребят, все шкафы осматривайте, она точно в доме.
Голос его собеседника звучал как-то совсем ненормально мягко для такой ситуации:
– Найдется. Странно, я думал, тут и ночью все забито слугами – как в лучших традициях графских поместий.
– Камелин же в отъезде, – мужчина, которого назвали Егором, говорил громче и более глубоким голосом. – А его дочери на кой хуй здесь с целой толпой жить? Ей же лет двадцать, уж наверняка хочется хоть глотка свежего воздуха. Дим, глянь сам наверху, а то мы ее сейчас будем по всем шкафам до утра гонять.
Голоса удалялись, похоже, бандиты разошлись в разных направлениях. Я выдохнула и метнулась к двери, от стресса или прилива адреналина даже страх отступил, руки дрожать перестали, но ключ в замке не провернулся. Я выдохнула, повела его в скважине, чтобы встал на место. И как раз в этот момент позади раздалось смешливое:
– Опаньки. Нашлась. Куда собралась, царская дочка?
– Я не… – мне хронически не хватало воздуха для полного вдоха. Развернулась и не сдержала нервного вскрика: – Я не Ангелина!
Передо мной стоял мужчина лет тридцати на вид, максимум. Светлоглазый, худощавый блондин, он улыбался, лишь слегка раздвинув уголки сомкнутых губ – в такой обстановке от его улыбки мороз по коже бежал. Таких, с высокими скулами и тяжелым взглядом исподлобья, сложно назвать красавцами на любой вкус, но определенно запоминающимися. Он, склонив голову к плечу, рассматривал меня с иронией. Я тоже спонтанно глянула вниз…
Я в пижаме Ангелины – изумительный шелк. Ни за что не надела бы ее пижаму, если бы у меня была возможность сгонять в съемную квартиру и прихватить свои вещи. Ангелина же только смеялась от подобных мелочей. Теперь попробуй объяснить, откуда на уборщице такая вещица. Кое-как вспомнила, что на носу и темные очки, стоимостью в целое состояние. Понятия не имею, зачем они там. Но выглядеть должно совершенно по-идиотски. И обесценивать все мои оправдания.
К светловолосому присоединился еще один – старше и в солидном деловом костюме, что бросалось в глаза по сравнению с обычной футболкой и джинсами первого. Смуглый шатен с заметной щетиной на тяжелом, почти квадратном подбородке. Грубости его лицо лишалось лишь за счет прямого, тонкого носа и мягкого изгиба рта. Породистый в каждой детали: от костюма с иголочки до белоснежной, очень широкой улыбки.
– Егор, – первый даже не обернулся, обратившись к подошедшему. – Кажется, я ее нашел.
– Не кажется, Дим, – отозвался шатен. – Камелин пылинки с нее сдувал, ни в одном таблоиде ее рожи не высветилось,