нашла, переплела пальцы.
Прилетели утки. Их гогот, хлопанье крыльев. Озеро пошло рябью. Дина вздрогнула:
– Сволочью ощущаю себя. Ребёнок погиб, а я на уток насмотреться не могу. Надышаться никак не получается этим ароматом, воздухом – свежим таким, глубоким, озёрным, прохладным. Рукой твоей такой тёплой и мягкой насытиться не получается.
– А ты живи за них. Они не могут это видеть – ты смотри. Дыши за них. За всех…
Полоснул острый взгляд. Ощутимо было – злится. Дина работала в кризисном центре психиатром, и не первый раз теряла пациентов. Но сказала мне об этом впервые.
– Дина, прости, я знаю.
– Откуда? Я не говорила тебе.
– Коллеги твои поделились. Да, так бывает. Врачи не всегда всех могут спасти. И да, ты тоже врач. И да, это не единичный случай за практику.
– Так не должно быть.
– Не должно.
– И ведь никто не понесёт ответственности! Идиоты!
Дина вырвала свои руки из моих, саданула ладонями по стволу и спрятала лицо. Укрылась.
– За что ответственность? У нас нет законов о психиатрической помощи и формально они не виноваты.
– Значит у нас неправильные законы! – и снова взгляд: острый, злой, бескомпромиссный. Режущий.
Я улыбнулась: когда из этих глаз напротив пропадало отчаяние и белёсость, всё становилось хорошо.
Эмоциональная Дина – живая Дина.
– Пойдём?
– Куда?
– Пойдём-пойдём! Озеро до завтра не пересохнет. И дерево не сбежит.
***
Дом.
Именно так, с большой буквы – Дом.
– Оль, я в привидения не верю! – цепляется мне за ладонь, сжимает пальцы, – Но вдруг они не знают?
– Кто?
– Привидения.
Улыбаюсь, пытаюсь обнять за плечи – Дина руки не выпускает, не привыкла ещё.
Привыкнуть и правда сложно, понимаю. Я тоже – за, без малого, десяток лет – не привыкла:
… каменная громадина среди деревьев, в строительных лесах и чёрной толи.
Я получила его в наследство, и немного побаивалась даже.
Едва переступив порог, хотелось сдержать дыхание и выпрями спину. Дом ощущался живым. Стены словно дышали, словно были плотью, в которых бежала кровь – система отопления располагалась здесь внутри стен.
Чуть закруглённые потолки и лепнина по углам.
Сложно поверить: в современном мире, в часе езды от центра Москвы такая… строгость великолепия.
– Оль, нам надо сделать ремонт, – шепотом.
– А что шепчешь?
– Не знаю… но надо.
Сейчас жилой была только одна комната – кухня на первом этаже, с камином.
– Дин, а может не надо?
– Обязательно надо. И надо облазить все уголочки, как кошке, засунуть свой нос в самый дальний шкаф и коробку… присвоить это место. А то он и твой, и… не твой, а "свой собственный".
Энтузиазма у меня эта идея не вызывает. Молчу.
– Да ладно тебе! – восклицает Дина, замечая отсутствие у меня реакции, – Нас ждёт труд, нас ждут приключения!
И началось…
Я