столы, но одно блюдо было с жареным мясом. В углу сидел какой-то грязный человечек в лохмотьях. Вскоре в залу вошёл Иван Грозный со своими приближёнными. Человечек вскочил и стал прыгать вокруг государя на палочке с лошадиной головой[2]. «Должно быть, это шут!» – подумал мальчик, с удивлением глядя на необычное представление. Не прекращая своего занятия, оборванец обратился к царю, показав рукой на мясо:
– Иванушка, Иванушка, покушай! Чай, не наелся мясом человечьим в Новгороде!
Царь стоял и как-то странно смотрел на чуднóго человечка. Наконец шут осмелел настолько, что пригласил государя в свою комнатушку. Тот покорно последовал за своим диковинным провожатым, и Эль с Инструктором направились туда же.
В центре крошечной каморки, куда они вошли, стоял стол, а на столе, на белоснежной скатерти, лежал кусок сырого мяса. Оборванец опять предложил царю:
– Покушай, покушай, Иванушка!
Тут Иван Грозный не выдержал и высокомерно проговорил:
– Я христианин и не ем мяса в пост!
Лицо шута мгновенно преобразилось, и он с гневом воскликнул:
– Мяса не ешь, а кровь христианскую пьёшь и суда Божьего не боишься?! Не тронь нас, прохожий человек, ступай скорее прочь! Вот только тронь кого-нибудь в богоспасаемом Пскове, тотчас издохнешь, как твоя лошадь!
В этот момент в комнату вбежал бледный как полотно человек и, упав царю в ноги, доложил, что издохла его любимая лошадь. С перекошенным от страха лицом Иван Грозный поспешно удалился из каморки. Эль слышал, как он срывающимся голосом отдаёт приказ своим приближённым никого в Пскове не трогать и готовиться как можно быстрее покинуть город.
По пути домой Эльвейс размышлял о том, что увидел. Его удивило, что царь поступил так, как хотел шут. Но ещё больше его удивило, что лошадь издохла именно тогда, когда это было нужно оборванцу. Что это, простое совпадение? Или всё подстроено? Может, шут, зная о впечатлительности Грозного, подкупил конюха, чтобы тот отравил животное? И почему Элю показали именно этот эпизод из жизни прославившегося жестокостью царя?
Вдруг мальчика осенило. Оборванец был христианином, возможно даже, христианским святым-юродивым! А с лошадью произошло одно из тех необъяснимых до конца явлений природы, которые христиане считали чудесами от Бога. Скорее всего, у юродивого было мощное биополе, которое воздействовало на окружающих его существ.
Значит, те, кто организует экскурсии Эля, показывали ему не диктатора, а христианина! Осталось разобраться, почему. Эльвейс видел и Мекку, и Индию, и Тибет, но представители ислама, буддизма и индуизма не произвели на него особого впечатления. А каждая встреча с христианином вызывает в нём бурю противоречивых эмоций. Всё понятно! Они показывают ему адептов самой сложной и утончённой из древних религий, чтобы он сравнил их с современными людьми, сопоставил противоречивые и непонятные догматы христианской веры с простыми и здравыми религиозными истинами новоиерусалимцев.
Как только