лес и степь. На степной части – скифский рукотворный курган. На кургане горит невероятно больших размеров костёр. Из кострища вырываются наружу языки пламени высотой с каланчу, которые сопровождаются огненными брызгами, разлетающимися далеко за пределы кургана. Несмотря на постоянный шум, напоминающий шум горной реки, это зрелище завораживало. Вдруг кострище как будто выплюнуло из своего чрева огромный огненный шар, который крутился вокруг своей оси то по часовой стрелке, то против. При этом шар постоянно менял свою форму от эллипсообразной до круглой. И вот на секунду замер и взорвался изнутри, разлетаясь маленькими огоньками в разные стороны. Из него, словно птенец из яйца, выпорхнула золотисто-алая птица Феникс. Она, красавица, расправила огненные крылья и сказала мужским голосом: «О, дружок, так ты уснула у меня». Дуняша тут же забыла свой сон. Так бывает всегда, когда будят спящих детей, не давая им насладиться пребыванием в другой реальности. Дуняша сладко потянулась:
– Ты не устал меня носить?
– Ничего, своя ноша не тянет.
И они одновременно засмеялись. Будучи вместе, они постоянно смеялись без всякого повода, словно беспечные дети. Впрочем, так ведут себя все влюблённые пары на свете. Так было и так будет всегда и везде, где есть настоящая любовь. Бог милостив, он их услышал и сделает всё возможное, чтобы эти молодые люди исполнили данные друг другу обещания «любить друг друга до конца своей жизни», даже если для этого Богу придётся сократить сроки их пребывания на земле.
Отец Азата, Алтынбек Бейсеналин, когда-то был зажиточным скотоводом. Достигнув преклонного возраста, он поручил своим ближайшим родственникам управлять своей собственностью, оставив за собой право «казнить и миловать». Помимо несметного количества голов всякого скота, он имел шесть жён, что, впрочем, было вполовину меньше, чем завещал мусульманам пророк Мухаммед, да благословит его Аллах и приветствует. От этих жён было восемнадцать выживших детей, из них, слава Аллаху, десять сыновей. В наследство от своего отца Алтынбеку достались обширные родовые пастбища плодородного Семиречья. Но все его богатства уже в прошлом. Последние годы российские власти стали всё больше и больше направлять в Семиречье на постоянное жительство русских крестьян и казаков из голодных районов страны, разрешая им обустраивать свои деревни и станицы на пастбищных землях, ранее принадлежавших казахам. Ублажая местных чиновников-мздоимцев, Алтынбеку пока удавалось уберечь большую часть своей земли от непрошеных гостей. Однако кроме законных переселенцев в Семиречье прибывали так называемые ходоки – крестьяне, самовольно решившие перебраться на жительство в сытый Туркестан. Они без всякого спроса захватывали землю в местах постоянных зимовок кочевников. Семьи ходоков объединялись в небольшие группы и успевали в период отсутствия хозяина-кочевника, за одно лето, построить себе жильё, а иногда и православную часовню – как оберег. Поздней осенью, возвращаясь с летних пастбищ, казахская семья могла обнаружить, что на её законной земле уже стоит русская деревня. Это было несправедливо, но местная коррумпированная