помолись обо всем живом.
Ты испокон – и король, и раб,
ты отродясь – и палач, и шут,
ты изначально позорно слаб,
потенциально – безмерно крут.
Крылья отложены на потом,
сердце – на вырост, как богу – крест…
Сам-то ты выдержишь под крестом
три восхождения на Эверест?
Коньяк
У осени не осталось для нас тепла —
мы порознь вяло тянем ее коньяк.
Не жалуйся на усталость, и я была
у двери, глазок которой глядит во мрак.
Я вовсе не утверждаю, что я права:
глаза не расскажут много, язык – солжет…
Но, знаешь, ведь и под снегом растет трава,
не ведая, кто в апреле ее сожжет.
Не жду, что пасьянс сойдется на этот раз,
но все же упрямо карты кладу на стол:
я знала другие звезды до этих глаз
и каждой понаписала баллад по сто…
Зато у меня в запасе один патрон —
навылет, навзрыд и навзничь… На белый шелк…
Я знаю так много басен иных времен,
я помню так много песен, чей дым ушел!
Над пропастями стояла, прошла по дну,
ветра в рукава вдевала, ныряла вверх,
под шелковым одеялом ждала весну,
под лютым февральским ветром сбривала мех…
Живая вода бывает, любовь горчит,
свобода приходит вместе с уменьем ждать…
…но месяц все убывает, наш бог молчит,
и в небе осеннем стынет одна звезда.
Между нами
В небе твоем происходят такие вещи,
что у меня перехватывает дух…
Осень, как проигравшийся в пух помещик,
ставит свой старый блюз против новых двух.
Кем ты любим, для кого твоя плоть ночами
тлеет, как мокрый порох на мостовой,
мне все равно, ведь по-честному, между нами…
Я только сон – и к тому же уже не твой.
Можешь прильнуть к моему витражу губами:
пьяным дыханием не растопить стекла.
Но отступиться – по-честному, между нами! —
значит забыть, кем я раньше тебе была.
Только тебя эта память ждала у входа,
даже когда ты с другими делил постель,
даже когда нам в нелетную ночь погода
не предвещала радостных новостей.
Встань у окна и смотри: на пустом экране
тлеет ноябрьских звезд ледяной неон.
Этот ли свет сквозь портьеры из тонкой ткани
нынче проник в твой тайник, в твой непрочный сон?
Небо зовет, посылая свой стон протяжный,
к самому сердцу тянет лучи луна…
Если по-честному, так не бывает дважды,
и – между нами – я тоже тебе нужна.
Балласт
Еще мой голос не украден,
мой дух сбежал от повитух,
он до презренной жизни жаден —
не хочет славить пустоту.
Ему давно бы примириться
со скучной мудростью основ,
но он заглядывает в лица
грядущих лет и вещих снов.
Он рыщет