тем временем дернул головой: неудобно ему в петле, туго. Непослушные руки, с нереально длинными пальцами потянулись к веревке в бесплодной попытке, если не освободиться, то хотя бы ослабить узел. А с соседней ветки за его манипуляциями спокойно наблюдал крупный ворон, зыркая налитыми мутной белизной глазами.
Внезапно к страху от близости монстра прибавилось еще кое-что – ощущение постороннего присутствия. Сколько раз она возвращалась сюда и ничего не чувствовала, кроме проникающего, казалось бы, под кожу холода. А вот теперь появилось нечто новое. И это новое пугало куда сильнее, оставаясь невидимым и неуловимым. Краем глаза она заметила быстрое движение: кто-то или что-то кинулось в сторону и замерло у нее за спиной.
Голос в ее собственной голове делался все тише. Она изо всех сил хваталась за ускользающие слова, понимая, что снова не справилась.
Не смогла.
Струсила.
Голос дрелью буравил лоб, наматывая на спираль сверла обрывки самообладания, требовал посмотреть висельнику в лицо-кляксу, что у нее почти получилось.
Малодушное «почти» заскребло острым когтем по черепу изнутри, захотелось сжать виски, раздавить боль точно спелую ягоду, чтобы услышать упругий хлопок, а после размазать подушечками пальцев липкий сок. У нее почти получилось.
Снова почти…
И получилось бы, если бы покойник не начал вдруг трястись в конвульсиях, верещать на всю округу.
От этого пронзительного крика кровь в жилах моментально выстыла, забрав последние крупицы тепла. Страх сковал тело, заморозил мысли. Барабанные перепонки напряглись до предела. Наверное, поэтому звук лопнувшей веревки она уже не услышала. Увидела только как мертвое тело, продолжая извиваться и трястись, упало на землю. Хрустнули, ломаясь, мертвые кости.
А после тишина накрыла все вокруг непроницаемым куполом.
Она уже решила, что все закончилось, когда сложившийся в нелепой позе покойник сперва шевельнулся, а потом встал на четвереньки и пополз в ее сторону. На его длинной, тощей шее болталась грязная петля, словно созданный каким-то безумным кутюрье галстук.
Она хотела сделать шаг назад, но едва не упала – нога в кроссовке по щиколотку ушла в вязкую топь. В нос ударил гнилостный запах. Ледяная вода тут же хлынула в обувку, отогнав на мгновение липкий морок. Почувствовав неожиданный прилив сил, она дернулась. Топь с влажным чавканьем выпустила ногу из захвата, оставив при себе в качестве трофея новенькую кроссовку.
Развернулась, чтобы убежать, но уже в следующую секунду оказалась в жестком захвате чьих-то рук. Бестолковая попытка вырваться ни к чему не привела. Нужно вспомнить, как выйти отсюда. Она точно знает как.
Или знала?
В голове оказалось пусто, будто там пропылесосили. Она почти физически чувствовала напряжение мозга, казалось, он пульсирует, увеличивается в размерах, но это не помогло – ни единого нужного воспоминания. Стало не просто страшно, ужас окутал ее плотным, непроницаемым