Нортемберг, русский, которого вы вчера дали мне в помощь для вербовки молодежи в Германию, не явился на работу. Дома его нет.
– Я вас предупредил о его ненадежности. Вы проследили за ним, господин Херман?
– Да, я поручил это своим людям. После фабрики пошел домой. В девять вечера погас свет. Из дома не выходил.
– Херман, поехали на фабрику и опросим соседей по месту жительства. А потом доложим Кенингу. Фройлен Галя, собирайтесь. Вы поедете с нами.
В актовом зале фабрики уже были собраны женщины. Райнер начал свое обращение к ним. Галя переводила.
– Женщины, сегодня не вышел на работу Садовников Алексей Иванович. Дома его тоже нет. Кто сообщит о нем какую-либо информацию, получит денежное вознаграждение. Садовников уже является представителем немецкой власти, а немцы очень заботятся о своих подданных.
– А вы у Наташки Черепановой спросите. Она сегодня с утра от него нам записочки читала! – выкрикнула полная женщина лет сорока пяти.
Райнер более или менее сносно понимал русский язык, поэтому Галке пришлось полностью перевести слова женщины.
– Здесь присутствует Наталья Черепанова? – спросила Галя.
– Это я, – тихим голосом произнесла молодая женщина лет двадцати восьми.
– Покажите эту записку.
– Я выкинула ее, господин офицер.
– Каково было содержание этой записки?
– Там говорилось о том, чтобы мы не думали, а ехали в Германию на благо наших детей, – еще тише сказала женщина.
– Что ты брешешь? Я сама читала записочку-то! Написал он там, чтоб не верили мы немцам, чтобы всячески уклонялись от поездки в Германию, что врут немцы-то про красивую жизнь! – прокричала толстуха.
Галка сверлила ее глазами.
– А ты, пигалица, глазами-то своими меня не сверли! Сама под немцами-то хорошо, небось, живешь! А мы что, хуже? У меня детей мал мала меньше! И от мужика вестей нет уж четыре месяца!
Галя не знала, как выручить эту скромную женщину, которая явно переживала по поводу своего положения.
– Почему вы сказали неправду? – обратился Райнер к Наталье.
Наталья ответила что-то совсем невнятное.
– Она испугалась, что что-то не то сделала. Она немного запуталась и очень раскаивается, что не пришла к вам утром, господин офицер.
– Ничего, мы ее распутаем, – вступил в разговор Херман.
Работать на оккупированных территориях Райнеру было крайне тяжело, когда надо было принимать решения в отношении женщин, детей или стариков. На фронте он себя чувствовал солдатом. А в типичных ситуациях он порой не мог принять решения.
– Отвезите ее в комендатуру. Там ее быстро распутают, – приказал солдатам Херман.
– Пожалуйста, не надо! У меня дома семилетний сын! О нем некому больше заботиться. Я все расскажу. Все, что знаю, я расскажу! – перепугано лепетала Наталья.
– Господин Херман, пройдемте в отдельный кабинет, попробуем сами выяснить всю ситуацию. СС никогда не опоздает. Тем более Петерман будет