ещё сильнее, чем её подруга.
– Похоже, это напиток слишком крепок для такой каджитки. – Кейт усмехнулась.
– Никогда я не смогу привыкнуть к нему. Но он успокаивает нервы. – Нисаба вернула кружку каджитке. Кейт отпила немного.
– Согласна. Что-то тревожное шествует в моём сознании. Не спокойно как-то на душе. Небо какое-то… мрачное что ли. – Кейт подняла свои ярко-жёлтые глаза.
К каджиткам подошёл Дро’Зарим. Он указал своим взглядом на свободную часть скамьи.
– Не против, дамы?
Каджитки немного подвинулись и улыбнулись. Дро’Зарим сел рядом с Нисабой, облокотившись спиной о тугое полотно шатра.
– Что-то вы притихшие сегодня, – сказал он.
– Я ещё не отошла ото сна. – Нисаба улыбнулась, потерев свои глаза тонкими пальцами.
– Ну а я не хочу шуметь в такую погоду, – сказала Кейт, полностью осушив кружку. – Боюсь нарушить царящий здесь мрак.
– Да, дамы, – сказал каджит, посмотрев в сторону горящего костра, – врать вы не умеете. По вашим глазам всё и так ясно. Хотя, насчёт погоды я с вами согласен. Что-то и самому немного тоскливо на душе. Пойти, что ли, поточить топор или меч? Отвлечься от тоски.
– А по чему ты тоскуешь? – спросила Нисаба, посмотрев на каджита.
– Моя тоска всегда только по родному дому, не больше, – ответил Дро’Зарим. – Не думали вы, что когда-нибудь уедете отсюда, из этой холодной страны, туда, где песок греет лапы?
– Я никогда не думала об Эльсвейре. Снежные поля и холодные огромные ледники посреди спокойного ледяного моря – вот мой дом. Я здесь родилась, выросла и выживала. Я не встречала неутолимого желания вернуться туда, где не была рождена, где не прожила ни дня с того момента, как появилась на свет. Эльсвейр не мой дом, хоть я и каджитка. Такова правда, какой-бы она не была, – ответила Кейт.
Дро’Зарим долго молчал. Хоть он и понимал слова каджитки, понимал её душу, которая теперь такая же холодная, как снежные бури Скайрима, всё же ему было немного досадно от этого. От сказанных слов, что выливались с хладнокровием.
– Меняет Скайрим души всех, кто здесь пребывает, – спустя некоторое время неутомимого молчания сказал Дро’Зарим. – Я и сам почувствовал это.
– Ты изменился? – спросила Нисаба, подперев голову рукой, что упёрлась локтем в колено.
– Во многом. Покинув Эльсвейр вместе с Маркизом, я был одним каджитом. Здесь же, находясь среди суровых нордов, непроходимых лесов и снежных сугробов – стал другим. Менее эмоциональным, более реалистичным. Верю лишь в силу своего оружия. Не полагаюсь ни на кого, кроме себя. Ибо здесь наши боги, что покровительствуют песчаной страной, бессильны.
– Я никогда не задумывалась о богах, – сказала Кейт. – Ни о наших, ни о каких-либо. В моей жизни всё, что происходило, было результатом моих собственных усилий. Никакая сила, кроме моей собственной, не проложила мне мою дорогу жизни.
– Всегда меня вдохновлял твой реализм, – улыбнулся каджит, посмотрев на Кейт. – Несомненно, хоть ты и каджитка, но всё