не смогу простить. Сплюнув, я ушёл.
Через час она пришла в номер, молча разделась и легла рядом. Покуражилась она на славу. Иногда мне кажется, что жалея её, я унижаю себя, делая хуже нам обоим. Она привыкла к безнаказанности. Виртуозно этим пользовалась и в своём хамстве перестала видеть границы.
С самого начала весь прошедший день был более или менее удачным. Я закончил работу над портретами, узнал точную дату вылета в Москву, купил технику за сносные деньги и лишь в самом конце этих беспокойных суток мне не повезло. Человек, который по идее должен быть мне самым близким всё испортил. Был близким. После минувшего скандала во мне сломалась тонкая как паутина пружинка и я никогда не смогу к ней относиться по-прежнему. Нужно было рвать. Спорить и убеждать мне надоело. Это было со мной давным-давно, когда были живы мои друзья и подруги, когда я верил что в споре рождается истина и только кулаком можно доказать кто из нас прав. Она прекрасно знала, что я её никогда не трону и не боялась моего гнева. Очень многие принимают человеческую покладистость за слабость, а уступки за трусость и тут же начинают забираться к тебе на шею. Так и у нас с ней. Впрочем, снисходительными к женским слабостям могут быть лишь те мужчины, которые любят женщин. Я их люблю и часто закрываю глаза на выходки «слабого» пола. Ничего хорошего мне это не дало. Сколько раз я собирался уходить и уходил, но каждый раз уступая её мольбам возвращался, игнорируя известное. «Уходя, уходи»!
Глава 4
Сегодня утром мне торопится, было некуда и, проснувшись в десять я валялся на кровати, бессмысленно уставившись в потолок. Рядом разбросав по подушке белые волосы, спала Галина. Повернув голову, я рассматривал её лицо и тело прикрытое лёгким одеялом. Какая она безмятежная, мягкая, с загорелым плечом выглядывающем из под вздёрнутого рукава ночной рубашки. Вот так всегда. Когда я её вижу мне становится спокойно и хорошо, но не сейчас. Разглядывая её лицо я пытался понять, как может эта женщина подобно хамелеону мгновенно превращаться в огнедышащую химеру и извергать аналогично вулкану чудовищную хренотень с применением уличного сленга. Видимо почувствовав мой взгляд, она едва приметно шевельнулась, веки её дрогнули и приоткрылись. Сонный взгляд покрытый пеленой не прошедших ещё сновидений был ленив и томен. Закрыв глаза она прошептала.
–– Почеши мне головку.
Я думал она отвернется, сделает недовольное лицо, но не чуть не бывало. Её тихий голос содержал в себе нотки каприза и кокетства. Она даже не думала вспоминать прошедший вечер, а я готовый дать отпор её словоизлияниям был опять выбит из агрессивного состояния, был повержен её мягкостью, теплотой и почти забыл её вчерашние выходки. Ругая себя за свой характер, я для себя уже всё решил. До отъезда остались считанные дни, и портить в конец и без того хреновые отношения мне не хотелось. Пусть останется хоть видимость благополучия. Я протянул руку и, положив её голову к себе на плечо привлёк к себе. Поерзав, она прижалась ко мне всем телом.
–– Ты знаешь, что мне сказала