о Тринадцатом.
И происшествий, и лихих пьяных историй немало тогда приключилось. Со многими интересными героями мрачного времени пересеклись пути-дороги, но если речь заходит про ту лихую годину, в первую очередь мне вспоминается именно он. Тринадцатый!
Этот бультерьер, взявшийся словно ниоткуда, белой кометой влетел в мою жизнь. Он был со мной лишь полгода и чуть не отправил меня на тот свет. Весь наш бандитский микрорайон стоял на ушах из-за этого пса! А когда он исчез, многие крутые ребята выдохнули с облегчением. И они были правы. Ведь никто не желал повторить участь Карлоса! Но обо всём по порядку.
***
Тревожные девяностые. После развала СССР трещит по швам и самый крупный его осколок – Россия. На родине президента Ельцина Свердловский губернатор Эдуард Россель создаёт свою собственную Уральскую республику. Президент Татарстана Минтимер Шаймиев осторожно, но твёрдо шагает к полной независимости от Москвы. А в Москве уличные беспорядки, вспыхнувшие из-за противостояния Ельцина с Хасбулатовым и Руцким, переросли в полномасштабный вооружённый конфликт с артиллерийской пальбой в центре столицы и таинственными снайперами, стрелявшими с высоток. Сотни погибших. Горит Белый дом – парламент России, расстрелянный по приказу президента из танков.
После ареста Ельциным депутатов Верховного Совета Джохар Дудаев прислал российскому президенту письмо со словами поддержки. У себя в Ичкерии единственный на просторах бывшей советской империи генерал-чеченец, расправившись с неугодными, уже год к тому времени, как установил диктатуру. Президент Дудаев фактически отделил Чечню от России, введя на её территории шариат7. Ельцину такой прецедент не по нраву! Вскоре мощный, но неповоротливый уральский медведь вступит в кровавую схватку с поджарым кавказским волком; в такую схватку, что кровью забрызгают полстраны.
Мрачные девяностые. Бомжи, алкаши и просто пенсионеры, роющиеся в мусорных баках, режут глаз мне – вчерашнему дембелю. Я уходил служить в 1991-м, когда Советский Союз испускал последние вздохи, но тогда о таком беспределе даже не слыхивали. Вернувшись промозглым ноябрём 1993-го, попал, словно в чужой город. Витрины магазинов и окна квартир первых этажей спрятались за толстые стальные решётки. Братки в кожаных куртках и спортивных штанах рассекали по мрачным улицам на чёрных «зубилах»8 в поисках коммерсантов без «крыши». Ошалевшие очкарики, совсем недавно голосовавшие двумя руками за демократию и свободный рынок, глядя на ценники со многими нулями, хлопали у прилавков глазами. Вместо долгожданных импортных деликатесов пожирали они теперь плоды реформ: гиперинфляцию, коррупцию, преступность.
Дикие девяностые. В супермаркете «Дионис-Артур» (бывшем гастрономе № 13) учительница, не видевшая зарплаты полгода, смотрит голодными глазами на изобилие заморских продуктов: Rama, Valio, Uncle Ben’s. Да только купить-то их не на что! В провонявшем сырым мясом и специями павильоне Центрального рынка разочарованный пенсионер, шепча проклятия, сбывает жирному барыге ваучер – свою долю в богатстве страны