почувствовал, что не прочь бы подремать. Но что-то меня смутило. То ли чрезмерное радушие братьев, то ли почудилась усмешка, когда сказали «за-ради Христа…» Ладно, если надсмехаются над старым нищим. Это нормально. Молодежь свысока смотрит на стариков, а домовитый пейзанин на нищего бродягу. И еще – один из братьев сказал: «Боги милостивы…» Почему во множественном числе? Уж не язычники ли? Конечно, язычники бывают разными. Кто-то своему богу цветы дарит, а кто-то – сердца людей. Пока не знаешь, кто перед тобой, да каким они богам молятся, лучше спать вполглаза.
– Заснул? – вполголоса спросил тот брат, что был за возчика.
– Вроде бы… – отозвался второй.
– Ну пусть спит себе, – решил первый и прикрикнул на лошадь: – Н-ну, пошла, кляча безмозглая!
Свой приказ братец сопроводил ударом бича. Зачем, спрашивается? Видит же, что конь устал, так чего его бить? Ну пойдет быстрее, быстрее устанет, а потом раньше времени и помрет!
Коняга, хоть и нехотя, затрусила быстрее. Братья молчали, а я делал вид, что сплю.
– И куда мы с ним? – прервал молчание второй. – В город?
– Посмотрим… – неопределенно буркнул первый.
Сквозь прикрытые веки я чувствовал, как братья время от времени бросают на меня взгляды. Повозка проехала еще пару миль, а потом свернула на лесную дорожку и остановилась, въехав на небольшую полянку.
– Эй, старый! – потрогал меня за плечо один из братьев. – Вставай, приехали.
– Так ведь города-то здесь нет… – деланно зевнул я, старательно тряся головой и озираясь по сторонам. – Вы куда старика привезли?
– А зачем тебе город? – хохотнул второй брат, деловито вытаскивая моток веревки. – Посидишь тут немножко, нас подождешь. Мы муку да курочек продадим – назад вернемся. Не бойся, к вечеру на месте будем. Давай, – обернулся он к брату, – руки придержи…
Я ударил братца ногами в грудь. Для второго, поспешившего на помощь, очень кстати пришлась корзинка с курами. Надеюсь, куры не пострадали…
Птицы с перепуганным кудахтаньем разлетелись по поляне, но быстро успокоились и стали выискивать корм. Осмотрев одежду братьев, «позаимствовал» у одного камзол. Штаны оставил свои. (Ну не совсем мои – снятые с нищего.) Хотел взять чулки, но чистых у них не было, а те, что на ногах, пахли не очень хорошо… Пожалуй, запахи в бараке были лучше. А вот башмаки пришлись впору. Конечно, одежда сшита не на мою фигуру, но – сойдет.
Братья, привязанные к березе, очухались и угрюмо наблюдали, как я обыскиваю телегу. То есть раскидываю в разные стороны корзины с курами и мешки с мукой. Из оружия нашел только пару ножей с короткими клинками. Братишки следовали императорскому запрету носить оружие длиннее полдюжины дюймов (понятное дело, что запрет касался лишь пейзан!). Под рогожей, на самом дне, обнаружил небольшой серп, выточенный из странного, слегка прозрачного камня фиолетового оттенка. Я не очень силен в минералогии, но камень напоминал аметист. Пожалуй, штука-то не из дешевых. И где пейзане такие сокровища разыскивают? Неужто хранятся