со светом, изливавшимся из Горы на всю округу.
Да, повезло тем, кого сегодня пригласили с островов на Обряд. Не в каждой жизни случается. Аройо хмыкнул.
Ему такое не грозит, по крайней мере, не скоро. Когда-нибудь он попадёт туда, присоединится… Как все… Но и отсюда вид вполне неплох. Теперь, наверное, всё уже завершилось. Через пару дней, когда шествие дойдет до Эзо, они все увидят её.
Так странно было сознавать, что девочка, которую ты знал с самого детства, та самая, что иногда ходила с вами в море за рыбой, гонялась по пляжу за крабами, пекла хлеб в домике на соседней улице, теперь Высшая жрица. Невероятно… Хотя, положа руку на сердце, он всегда чувствовал, что Оя будет избранной, просто не предполагал, что так. Она всегда выделялась в их компании какой-то нездешней чувствительностью и в то же время бесстрашием. Да, пожалуй, Обряд не должен был быть для неё слишком тяжел.
Аройо снова посмотрел на голубую Гору с зеленым подножием, небрежно смахнул рукой светлую прядь волос, упавшую на лоб, отвернулся от воды и направился к дому.
Он быстро прошёл широкую кромку пляжа и вступил в прибрежную пальмовую рощу на окраине деревни. Дальше пришлось замедлить шаг, а местами просто протискиваться сквозь толпу, собравшуюся здесь в тени поглазеть сегодня на Остров. Они, конечно, как и он не могли увидеть ничего особенного, но хотели хоть так почувствовать причастность к происходящему. Если не считать того факта, что новая Жрица была с их острова. Это, справедливости ради, никак их не выделяло, но большинство всё равно были горды собой, кроме разве что той, кому действительно следовало бы гордиться. Улыбка на лице матери Ои, смотрящей вдаль, была и радостной и печальной одновременно. Сегодня ей не позволили попасть на Гору – так требовал Обряд – но это было не так уж важно: она тоже готовилась в скором времени пройти путь, подобный тому, что прошла её дочь, и остаться там, рядом с ней. Однако она чувствовала и некоторую горечь от осознания того, что ей никогда больше не посмеяться с дочерью на рассвете, собирая цветы в роще, не утешить её в девичьей печали, не подержать на руках младенца, рождённого когда-нибудь Оей… Материнство не для Высшей жрицы. Её жизнь отдана иному…
Молодой человек всё-таки сумел преодолеть толпу и теперь шёл по деревенским улицам со светлыми домиками с лиственными крышами, утопающими в зелени. Мелкая галька приятно касалась босых ног.
Главная улица оббегала невысокий, покрытый травой холм, чуть ли не единственный на их едва выступающем над поверхностью моря острове, и устремлялась вперёд сквозь лес к дальним причалам.
Дом Аройо, ничем, по большему счету, не отличавшийся от домов других жителей Эзо, стоял почти у центрального пирса главной бухты. Это было почётно, не зря его отец служил когда-то старейшиной острова. Однако, в первую очередь, это было удобно: легко следить за жизнью океана прямо из собственного окна, раньше всех видеть растущие на горизонте тучи или восходящее солнце, решать, когда и на чём выйти в море. Сегодня это, правда, было не важно: все – и рыболовы, и торговки – присоединились к остальным