потом – когда пришли первые успехи – любители погреться в лучах чужой славы, бульварные писаки, разного рода дельцы от искусства, какие-то неудачники, просто проходимцы… К счастью, она вовремя догадалась, что никому из них нельзя доверять. Особенно мысли и чувства.
Горбунья спустилась с подоконника, подошла к зеркалу. Огромный, медный, до блеска отполированный диск принадлежал ещё кому-то из предков барона. Каггла посмотрела на своё отражение и ударила по зеркалу кулаком. Металл отозвался глухим гулом… Горбунья усмехнулась: Бабушке прекрасно известна её скверная привычка бить зеркала. Она взглянула на свой сжатый кулак: ребро ладони украшали старые белые шрамы.
В дверь постучали. Вошла высокая черноволосая девушка с кувшином и полотенцами в руках.
– Пожалте умыться с дороги… – вежливо сказала она, поздоровавшись. – Да спускайтесь вниз, завтракать!
Водопровода в этой части старого Замка не было, и вчера в суматохе про это как-то забыли, но она была настолько уставшей с дороги, что переодевшись в сухое, уснула, едва добравшись до кровати.
– Я скоро буду, спасибо, – ответила Каггла, быстро окидывая взглядом вошедшую, и профессионально схватывая все детали: прекрасная фигура, красивые волосы; черты лица, правда, мелковаты. Вышла бы неплохая натурщица. Вот только руки, точнее, кисти рук, грубой лепки…
Служанка ушла, но гостья не торопилась следовать за ней. Распаковала свои вещи: одежда заняла место в шкафах, мелочи расселились по ящичкам комода. Последней она извлекла из чемодана деревянную коробку. Присев на кровати, и откинув украшенную затейливой резьбой крышку, Каггла принялась перебирать ее содержимое… Карандаши, сангина, кисти… Тонкие пальцы бережно ласкали столь дорогие ещё недавно её сердцу вещи, но взамен прежнего трепетного волнения она ощущала пустоту.
Легкий хруст нарушил её оцепенение и, очнувшись, она с удивлением посмотрела на сломанную кисть в своих руках.
– О, черт! – и сердито отбросив обломки, вскочила и выбежала из комнаты.
По случаю воскресенья в столовой было малолюдно: большая часть гостей уже отправилась развлекаться в город. Пока разливали чай, Каггла рассматривала собравшихся за столом. Многих она хорошо знала, другие были незнакомы. «Бабушка совсем не изменилась…» – подумалось ей. Зато дети здорово подросли: в голенастой худенькой девчонке с озорными глазами она с трудом узнала того пухлого и симпатичного малыша, каким помнила свою племянницу Мэрион; старшая девочка – кажется, когда-то ее дразнили Занудой, – превратилась в совершенную красавицу, а Карапуза Каггла и вовсе видела впервые – ведь последний раз она приезжала в Зелёную Чашу пять лет назад.
– А у нас еще ребенок появился! – сообщила ей Рио, когда закончился официальный обмен любезностями. – Аист принес.
– Вот как? – вежливо удивилась Каггла. – Ну да, действительно, кто же еще?– она посчитала слова племянницы обычным детским невежеством.
– Зато тебя, детка, видимо, принес дятел, – раздался чей-то насмешливый голос,