обрушившихся на нее, Лима растерялась. – И перестань вести себя, как глупый мальчишка!
– Ты права, – горько усмехнулся он, поднявшись с колен. – Я веду себя, как глупый мальчишка. Но так больше не будет. Я докажу тебя, что я мужчина. Докажу, что достоин тебя.
С этими словами он вышел из комнаты, оставив Лиму недоумевать.
"Я… что… дала ему зеленый свет?" ужаснулась она, приложив холодные руки к раскрасневшимся щекам. ""А впрочем, удачи!" тут же подумала она.
Звук тяжелого выдоха заставил ее обернуться. Даниэль, чьи глаза пылали огнем, стоял на подоконнике, прожигая ее неистовым взглядом.
– Ты подслушивал? – Даниэль не ответил.
Резко спрыгнув, он в два шага одолел расстояние между ними и рывком сорвал с нее халат. Вода из озера смыла большую часть синяков, оставленных страстью Алекса, но некоторые, в самых пикантных местах, все же остались.
Пламенный взгляд Даниэля скользнул по ним, и выражение его лица сменилось с яростного на изумленное. Растерянность и волнение Лимы, в свою очередь, сменились злостью.
– Что, малыш Дени, – ядовито произнесла она, – удивлен? В детстве старший брат не баловал тебя синяками, не давал затрещины за то, что ты брал его игрушки? Тебе повезло. Хотя… – Она задумчиво поднесла палец к губам. – Хотя за пользование одной игрушкой брат точно не погладит тебя по головке.
Изумление на лице Даниэля сменилось пониманием, и взгляд его погас.
– Ну, давай, малыш Дени, – по-прежнему ядовито поддела Лима, – скажи свою коронную фразу: я не знал, – перекривляла она. Ее злость плавно перетекла в ярость, и защита выстроилась в нападение. – Скажи, что не знал, каким жестким он может быть. – Голос ее перешел на повышенные тона. – Скажи, что не знал, как он порой может проявлять свою любовь. Скажи!
– Я не знал, – сквозь зубы выдавил Даниэль с таким выражением на лице, словно ему под дых дали.
– Теперь знаешь, – упавшим голосом произнесла Лима и, запахнув халат, отвернулась, чтобы он не увидел в ее глазах страх того, что он снова сейчас уйдет.
Спину обдало жаром. Легкое касание горячих рук по волосам и локтям волной разлилось по телу.
– Я принимаю твое приглашение, сирена. Слышишь!? Я поеду с тобой, куда бы ты ни ехала! Хоть на край земли!
Жар слов страстным поцелуем лег на шею, и Лима вздрогнула, но когда она обернулась, Даниэля уже и след простыл.
Затолкав в себя две сырные палочки, принесенные Ильмирой, Лима запила их водой и, сняв халат, надела висевшее на тремпеле короткое белое платье с глубоким декольте. Кинув халат в чемодан, она захлопнула его, и замки на нем громко щелкнули.
Багажа у них с Ильмирой было много, если не сказать, очень много, но на двоих соорудив заклинание, подруги с облегчением проводили взглядами плывущие вниз чемоданы.
– На одну проблему меньше, – хмыкнула Ильмира, довольно похлопав по сумке, набитой едой, которую она оставила при себе.
– Ильмира, гусеница не станет бабочкой, пока не перестанет жрать, – поучительно