Я сидела в самом конце стола и удивлялась, почему меня усадили за большой стол, но спокойно ела, не обращая внимания на пронзительный взгляд незнакомца. Селена, сидящая рядом со мной, давилась пюре, а меня на тот момент больше интересовало, получится ли утащить из библиотеки потрепанный том стихов, который папа почему-то убрал на самую верхнюю полку.
Когда подали десерт, мужчина заговорил, и я чуть не подпрыгнула – столько в его голосе было силы.
– Леди Изабелла, я вижу, Вы приложили немало усилий. Одобряю.
Мама вспыхнула, папа побледнел, но нам никто не объяснил причины такой реакции на простую фразу одобрения. После десерта мы поднялись в свои комнаты, почитали на ночь и легли спать. А вот в библиотеку мне попасть не удалось – там сидели папа и гость за бокалом вина.
В школу меня так и не отправили, зато научили петь, играть на клавикордах, «баловаться» карточными играми, вышивать и писать длинные письма тетушкам. Я не переживала от того, что сестры уезжали в школу, а я сидела в нашем поместье. Папа покупал книги, выписывал толстые сборники модных стихов и рассказов. Мама учила меня танцевать и вести приличные беседы. Все мое время было занято, и я почти не вспоминала того черного незнакомца.
Глава 3
Когда мне стукнуло шестнадцать, мама сообщила, что мы все едем в столицу на свадьбу Марии-Эллы. Она была самой старшей и самой красивой из нас, но мы не завидовали, а, наоборот, очень радовались тому, что увидим Эллу в алом платье с венцом на голове, потанцуем между столов и наедимся разных вкусностей.
На деле все было не так, как я привыкла видеть на деревенских свадьбах. Было алое платье, и жемчужный венец, и слезы мамы в кружевной платочек, но за столом полагалось чинно восседать, слушая певцов и любуясь жонглерами. Еду разносили лакеи, которые жалели нам детям лишнего пряника. А еще у жениха Эллы была противная мамаша, похожая на жабу в черных жестко накрахмаленных оборках. Она косилась на стол, за которым сидела наша семья, и, казалось, считала каждый кусок, который мы подносили ко рту.
Но Элла вся светилась от счастья, а Селена прошептала мне, что ее жених виконт и это «очень хорошая партия». Не зная, что такое «хорошая партия», я во все глаза смотрела на высоченного лорда в черном костюме, который сидел на почетном месте и с ленцой обозревал стол и гостей.
Еще через год замуж вышла Анжела, ее свадьба была более веселой, и мы замечательно потанцевали на ней. Жених Анжелы – молодой офицер – увез ее куда-то по делам службы, и с той поры к моим обязанностям добавилось еще одно еженедельное письмо.
Прошел год. Однажды, когда в саду зацвели ландыши – «слезы невесты», как их называли в деревне, я нарвала большой букет для старой вазы в гостиной. Раскладывая по краям горлышка хрупкие стебельки, я вдруг спросила у мамы:
– Кто у нас в этом году невеста? Урсула?
– Ты, – ответила она, поднимая голову от книги.
– Я? – руки задрожали, – но, мамочка, я же…
Вздохнув, мама отложила книгу:
– Мне давно