чмокнул не менее взволнованного сына в лоб, и оставил его наедине с найденышем. Скоро почувствовав тепло мальчишеских рук, девочка начала оживать и задергала худенькими крошечными ножками.
***
В эту ночь Вадиму больше не пришлось покинуть дом. Все оставшиеся ночные часы он не отходил от жены. Только то и дело выглядывал за шторку, которая отделяла комнату от кухни, и давал Андрею указания, а мальчик их беспрекословно выполнял. Требовалась горячая вода – Андрей ставил большую кастрюлю на огонь; требовались пеленки – он, лишь ненадолго оставляя малышку одну, прокрадывался в детскую и, очень аккуратно открывая скрипучую дверцу шкафа, доставал из него пеленки, подготовленные мамой заранее для еще не родившегося мальчика.
Когда первые лучи солнца заглянули в дом через незанавешенное маленькое кухонное окошко, Андрей чувствовал себя вконец измотанным, но за всю ночь он ни разу не напомнил родителям, что сам еще ребенок, что ему только девять лет и он слаб, как и все обычные дети. Он взял на себя столько, сколько мог, хотя ему и пришлось молча глотать слезы, склоняясь над найденышем, когда до его слуха доносились сдавленные крики матери и причитания растерянного отца, выполнявшего в эту страшную ночь работу, в коей очень мало смыслил.
– Ну, что пап? Уже все? М-мы справились? – услышав тяжелый вздох отца у себя за спиной, – спросил Андрей, сам не зная, хочет ли он услышать ответ на заданный вопрос или нет.
– Кончено, – произнес Вадим сиплым голосом, – кончено.
– И-и?
– Пойдем. – Отец взял сына за руку и ввел его в комнатку, где, укрывшись одеялом с головой, лежала рыдающая и ослабшая женщина. – Смотри, – он подвел сына к маленькому круглому столику.
Мальчик протер покрасневшие глаза, в которых уже все начинало расплываться, и уставился на грязную пеленку, что, как ему показалось, скрывала под собой какую-то ужасную тайну.
– Ты готов это увидеть? Если нет, то не надо смотреть, просто я думаю, что ты должен знать. – Мужчина украдкой вытер слезы рукавом испачканной рубахи.
– Папа, после этой ночи я готов увидеть что угодно, – стараясь перебороть страх, ответил мальчик.
– Тогда…, – отец лишь на пару секунд приподнял пеленку за один угол и тут же опустил ее.
– Он…, он не живой, да?
– Он не живой, – кивнул Вадим.
– Что же нам теперь делать?
– Молчать. Молчать об этом. Пусть не знает никто, – мужчина взял бездыханного младенца на руки. – Мы похороним его. Сделаем это тихо, прямо сейчас. Мне нужна будет твоя помощь. – Подойдя к шторке, Вадим указал на нее, кивком головы, – Открой. Потом возьмешь из кладовой лопату и пойдешь за мной.
– К-куд-да?
– В палисадник. И запомни – сегодня твоя мама родила живого ребенка.
– Ее? – мальчик бросил взгляд туда, где лежала тепло укутанная девочка. – Но она же…
– Не мальчик. И что? Врачи тоже могут ошибаться.
Дойдя до вешалки с одеждой, мужчина остановился и резко оглянулся на детскую – в дверном проеме, с видом потерянных овечек, стояли Настя и Максим. Они переводили