чего ты добился? – Елена Евгеньевна бросила укорительный взгляд на супруга и последовала за дочерью.
– Ничего, переживёт. Это не самая большая печаль в жизни, – ответил вслед жене Николай Георгиевич.
Он налил себе остывший кофе и одним глотком опустошил чашку. Потом задумчиво посмотрел на Татьяну Егоровну и сказал вслух:
– Пора мне. Дел много.
– Задержись на минутку, Николай.
– Татьяна Егоровна, давайте не будем сейчас переливать из пустого в порожнее. Я принял решение, и дочь должна с ним смириться.
– Какое нехорошее слово «должна», – мягко говорила женщина, стараясь не раздражать зятя. – А я считаю, что Ниночка уже давно никому ничего не должна. Она может прислушаться, а может не прислушаться. Наша девочка уже достаточно взрослая и сама вправе принимать решения, особенно в вопросах сердечных.
– И вы туда же. Прошу вас, не надо раздувать из мухи слона.
– Зря ты думаешь, Николай, что это всё несерьёзно. Нина влюблена. И твоё поведение очень ранит её. Ты заставляешь дочь выбирать между двумя мужчинами, которых она любит: тобой и Виктором.
– Выбор однозначен!
– Возможно. Но сила первой любви настолько глубока, что делает человека иным, и он может совершить поступки, о которых мы даже не можем предположить.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего конкретного. Просто хочу тебя попросить не давить так на дочь. Не отталкивай её от себя. Поговори с ней спокойно и объясни, почему ты против её отношений с Виктором. Ведь причина в другом, нежели в том, что ты озвучил. Я права? – Татьяна Егоровна пристально посмотрела на собеседника.
Николай Георгиевич внутренне съёжился от пронзительного взгляда, но внешне ни один мускул не дёрнулся на его лице.
– Я подумаю над вашими словами, – сухо ответил он. – А сейчас мне действительно пора идти. Хорошего вам дня, Татьяна Егоровна.
– Подумай, дорогой, подумай. Ведь рубя любовь на корню, ты рискуешь сжечь под ногами дочери мост длиною в жизнь, по которому она могла бы идти уверенно, опираясь на плечо любящего мужчины и заверившись поддержкой любящего отца. Хорошего дня, Николай
Нина металась по комнате, как тигрица в клетке. Она обдумывала свои дальнейшие действия. Елена Евгеньевна, как могла, старалась поддержать дочь, но та словно не замечала никого вокруг. Её накрыло сюрреалистическое ощущение всего происходящего и, словно достигнув глубин своего подсознания и найдя там ответ, она резко остановилась. Задержав ненадолго свой взгляд на матери, она резко отвернулась и заплакала:
– За что?! За что он так со мной? Я всю жизнь поступаю, как он хотел: училась в школе, которая нравилась отцу, ходила на кружки, которые советовал он! Музыка, фильмы, поездки – всё выбирал за меня отец. Слава богу, в институт я поступила, в который хотела, а не в тот, на котором настаивал отец. Но, видимо, ему этого мало! Мало! Он решил ещё и распорядиться моей личной жизнью. Почему? Я что, его собственность,