понял, – кивнул старлей. – То есть выстрела вы не слышали, стрелявшего не видели… В чем же тогда вообще заключаются ваши свидетельские показания, Олег Олегович? Извините уж за прямоту.
– Я видел убегающую бабу, – раз уже в пятый, наверное, настойчиво повторил мужчина. – Бесформенную такую. С огромным лошадиным задом и в нелепой синей панаме. Сто пудов, она в этом замешана! Иначе зачем убегать? Согласитесь?
– Опознать ее сможете?
Свидетель ненадолго призадумался. Пожевал нижнюю губу и положил обе руки на стол. Бурмистров невольно отметил, насколько огромными были эти руки, буквально как две лопаты. Кожа между костяшками пальцев Олега Олеговича сильно шелушилась.
– По заду если только… Ну, и по панаме, конечно. А так, на рожу – вряд ли. Да! – радостно и настолько громко, что старший лейтенант едва не уронил ролл в соевый соус, воскликнул мужчина. – По крику еще могу опознать. Если она снова будет так голосить, сто пудов узнаю.
Бурмистров в очередной раз облизал пальцы, сглотнул и, сдвинув немного в сторону свой импровизированный китайский завтрак вместе с газетой, резюмировал:
– Значит, выходит, вы первым обнаружили труп?
– Выходит, так, – не стал спорить свидетель.
– Как это произошло?
– Ну… Говорю же, я кинулся к машине с намерением бить морду. В тот момент я ведь еще не знал, что он – труп. Думал, просто какой-то ханурик. Распахнул дверцу со стороны водителя… И он вывалился прямо мне под ноги.
– Вы прикасались к телу, Олег Олегович?
– Нет! Сто пудов нет! – поспешно открестился от такого дикого, на его взгляд, предположения мужчина. – Что я, дурак? Тем более что я сразу заметил дырку от пули у него во лбу и мгновенно отскочил от… тела.
– В машине что-нибудь трогали?
– Да за кого вы меня принимаете, черт возьми? – Большие глаза под большими очками недовольно вспыхнули. – За мародера какого-то? Я добропорядочный гражданин и уважаю закон! Я сразу позвонил в полицию. И я единственный, кто вызвался дать показания. Остальные тут же разъехались, не желая быть замешанными в историю с убийством. Народ стал черствым. Сто пудов! О себе только и думают… А я вот остался, дождался полицию… А теперь вы подозреваете меня в мародерстве? Хороша благодарность, ничего не скажешь!
– Я ни в чем вас не подозреваю, Олег Олегович. Успокойтесь. – Бурмистров с трудом подавил приступ зевоты. Бессмысленный лепет свидетеля, пусть местами и крайне эмоциональный, убаюкивал его. Он уже прекрасно понимал, что ничего ценного и важного этот человек сообщить не в состоянии. – Просто пытаюсь прояснить картину. А ответственность – это хорошо. Очень хорошо. И как раз с учетом вашей ответственности, я прошу вас, постарайтесь вспомнить… Кроме вас кто-нибудь еще приближался к машине или к телу убитого? Стрелявший мог пожелать проверить лично результат своей работы. Понимаете, о чем я?
Олег Олегович вновь призадумался. На этот раз повисшая в кабинете пауза длилась чуть дольше,