теперь об этом, Софья… До Петрована не добраться – он в правом трюме. Михей молчать будет. Ну а ты, девонька, не печалься! Я ж говорю: не все нашли заточки, отвертки с ключами. Дай Бог завтра живому остаться – мы с тобой, может, еще и погуляем на воле!
Блоха отлепился от решетки и исчез в полутьме.
Утром, после завтрака, который вахтенные матросы спустили в арестантские трюмы без обычных шуточек-прибауточек, было объявлено о капитанском суде, который состоится на верхней палубе. Желающим присутствовать – не более чем по 10 человек из каждого отделения – прилично одеться и ожидать возле люка.
– Кого судить-то будут?
– Откель здесь, на корабле, судьи возьмутся?
Матросы отмалчивались. Вскоре «Ярославль» заметно сбавил ход, а вниз спустилась почти вся караульная команда. Выпустили по 10 арестантов из отделений, увели наверх.
Потом в трюм спустился хмурый и явно не выспавшийся старпом Промыслов, выкликнул:
– Осужденные Петровских, кличка Петрован и Михеев по кличке Михей – на выход! Всем остальным – соблюдать молчание и спокойствие!
Выкрикнутые арестанты выходить не торопились. Толпа глухо роптала.
Промыслов пожал плечами, оглянулся на цепь караульных, скомандовал:
– Кар-раул, к плечу! Заряжай, напра-ву целься! – И в сопровождении двух матросов шагнул в правый отсек. – Все по шконкам! При попытке нападения, сопротивления – караул открывает огонь без предупреждения! Петровских, Михеев, лучше добром выходите!
Нашли Петрована, вывели в коридор. Тот через силу улыбался, пробовал шутить, но вскоре примолк. Старпом, не найдя Михея, вышел из отделения, велел отпереть левобортовое, малое. Цепь караульных с винтовками развернулась в нужную сторону.
Обойдя отсек и вглядываясь в лица, старпом, наконец, остановился возле шконки, на которой лежала накрытая с головой халатом фигура.
– Осужденный Михеев, встать! Встать, кому приказано?! – старпом сдернул халат, замер на мгновение, потом снова накрыл фигуру с головой: у того было от уха до уха перерезано горло. – Вот вы, значит, как со своим же товарищем…
Грохоча ботинками по железным листам обшивки пола, Промыслов вышел из отделения, жестом велел запереть дверь. Через плечо распорядился:
– Старшой по отделению есть? Пока суд да дело, труп Михеева поднести к проходу. Кровь замыть. Суд закончится – пришлю санитаров…
Тем временем на палубе арестантов заковали попарно в кандалы – на время суда, как им объяснили. Петровских сковали по рукам и ногам, усадили на специально принесенный из кают-компании диванчик с гнутыми ножками – пародия на скамью подсудимых. Рядом с ним разместился старпом, исполняющий нынче функции присяжного поверенного, с другой стороны – корабельный поп, отчаянно потеющий в своей черной рясе. Позади диванчика встали трое караульных с винтовками наизготовку.
Капитан Винокуров, несмотря на жару, тоже был одет в парадный мундир. Его речь не была долгой.
– Согласно морскому уставу, капитан