Падение Вавилона. Инесса Рафаиловна Давыдова

И что?

      – Выгнала… – выдавил из себя Павел Анатольевич и хмыкнул, – стерва.

      – А дочь?

      – А что дочь? Вездесущий ребенок.

      – Вездесущий?

      – Крутилась у папаши под ногами. Она его обожала. Всегда стремилась произвести на него впечатление. Паять умела, знала все радиодетали наизусть. Но Новак твердил, научись лучше готовить. Дочь тяжело переживала его исчезновение. Я как-то встретил ее у Северцевых, на девчонку больно было смотреть.

      Вахрушев взглянул на список.

      – Остались Иванов, Володин и Тороненко.

      – Тороненко – пентюх. Прихвостень Дежнева. Ходил за ним по пятам и в рот заглядывал. Ну, хоть кляуз не писал – и то хорошо. Иванов уже умер. Сердечник. Компанейский был мужик. Любитель выпить, а ему нельзя было. Приговаривал все: лучше прожить один день на ногах, чем десять на коленях. Женщины его любили. Не так, конечно, как Новака, но поклонницы были, даже молоденькие. Володин… – свидетель скривился.

      – Что? – сразу заметил его реакцию полковник.

      – Крученый мужик. Мозги у него как-то странно отформатированы были. Никогда не знаешь, о чем он думает. Всегда в сторонке. До жути не любил тосты говорить. Но посиделки наши любил. Сядет в темном месте с рюмочкой коньяка «Энисели» и слушает пьяные бредни сослуживцев. Никто до исчезновения Новака не знал, что он генеральский сынок.

      – Вот как? Генерал каких войск?

      – Он так и не сказал. Это Дежнев проговорился. Но было как-то странно это слышать.

      – Почему?

      – Не понятно, куда отец смотрел. Я бы назвал Коляна ярым антисоветчиком. Терпеть не мог коммуняк и комсомол. Он даже в пионеры не вступал, по тем временам это было вообще что-то невообразимое. Как начиналась какая-то агитация, он линял, да так технично, что никто не мог его найти. Единственно, с кем он общался – это со мной, да и то, как чекист под пыткой. Ничего не вытянешь. Уходил от темы красиво. Предложит коньячку, подольет и давай в уши втирать. Все про этот коньяк знал: где виноград выращивали, сколько выдержка и как его спиртуют, что тому, кто его придумал, Сталинскую премию за это дали. Даже про технологический процесс мог рассказать.