на Погре нет.
– Теоретически можно допустить, что я говорил с ним по телефону… А впрочем, что поделаешь. Приходится рисковать…
– А старичка вы не бойтесь. Милейшей души старичок. В преферанс играете? Заходите в кабинку, сымпровизируем пульку. Кстати, и о Москве подробнее расскажете.
Что значит разговор всерьез
Большое двухэтажное деревянное здание. Внутри – закоулки, комнатки, перегородки, фанерные, дощатые, гонтовые94. Все заполнено людьми, истощенными недоеданием, бессонными ночами, непосильной работой, вечным дерганием из стороны в сторону «ударниками», «субботниками», «кампаниями»… Холод, махорочный дым, чад и угар от многочисленных жестяных печурок. Двери с надписями ПЭО, ОАО, УРЧ, КВЧ… Пойди разберись, что это значит: планово-экономический отдел, общеадминистративный отдел, учетно-распределительная часть, культурно-воспитательная часть… Я обхожу эти вывески. ПЭО – годится, но там никого из главков нет. ОАО – не годится. УРЧ – к чертям. КВЧ – подходяще. Заворачиваю в КВЧ.
В начальнике КВЧ узнаю того самого расторопного юношу с побелевшими ушами, который распинался на митинге во время выгрузки эшелона. При ближайшем рассмотрении он оказывается не таким уж юношей. Толковое лицо, смышленые, чуть насмешливые глаза.
– Ну с этим можно говорить всерьез, – думаю я.
Термин же «разговор всерьез» нуждается в очень пространном объяснении, иначе ничего не будет понятно.
Дело заключается – говоря очень суммарно – в том, что из ста процентов усилий, затрачиваемых советской интеллигенцией, – девяносто идут совершенно впустую. Всякий советский интеллигент обвешан неисчислимым количеством всякого принудительного энтузиазма, всякой халтуры, невыполнимых заданий, бесчеловечных требований.
Представьте себе, что вы врач какой-нибудь больницы, не московской «показательной» и прочее, а рядовой, провинциальной. От вас требуется, чтобы вы хорошо кормили ваших больных, чтобы вы хорошо их лечили, чтобы вы вели общественно-воспитательную работу среди санитарок, сторожей и сестер, поднимали трудовую дисциплину; организовывали социалистическое соревнование и ударничество, источали свой энтузиазм и учитывали энтузиазм, истекающий из ваших подчиненных, чтобы вы были полностью подкованы по части диалектического материализма и истории партии, чтобы вы участвовали в профсоюзной работе и стенгазете, вели санитарную пропаганду среди окрестного населения и т. д., и т. д.
Ничего этого вы, в сущности, сделать не можете. Не можете вы улучшить пищи, ибо ее нет, а и то, что есть, потихоньку подъедается санитарками, которые получают по 37 рублей в месяц и, не воруя, жить не могут. Вы не можете лечить как следует, ибо медикаментов у вас нет: вместо йода идут препараты брома, вместо хлороформа – хлорэтил (даже для крупных операций), вместо каломели – глауберовая соль. Нет перевязочных материалов, нет инструментария. Но сказать официально: что всего этого у вас нет – вы не имеете права, это называется «дискредитацией власти». Вы не можете организовать социалистического соревнования