в ширину, не меньше. Что сюда завозили-то? – начал осматривать ворота Морозов. И найдя большой пролом, куда спокойно мог пролезть человек, высунул голову наружу.
– Всё чисто? Выходим?
– Да. Чисто! – ответил Антону Лёха. И все втроём, по очереди, пролезли через отверстие в воротах.
Матросы Полуэктов и Зинихин остались внутри и, оглядываясь, молча рассматривали бывшее когда-то величественным и, видимо, красивым, внутреннее убранство неизвестного здания. Если мысленно убрать наметённые ветром и временем большие кучи листьев, которые превратились, в итоге, в перегной и землю под воздействием дождей, то получалось, что в противоположном конце от ворот находился небольшой пьедестал от стены до стены. На этом пьедестале стояли три каменных столба, метра по три каждый, с высеченными на вершинах головами каких-то животных.
– Андрюха, смотри, черепа какие-то! Не знаешь, чьи? – с этими словами Саша Зинихин подошёл к одному из двух лежащих на полу белёсых черепов и стволом автомата подвинул в сторону. Затем, наклонившись, стал рассматривать.
– Фиг его знает. Смотри какие клыки! В этом мире этот череп может принадлежать кому угодно. А так или собачий, или же медвежий. Вон, дырень какая. Видимо, пробили ему башню-то. А у второго – клыка одного нет. – ответил, было, Полуэктов, но, увидев лежащий в сторонке огромный шлем, потерял к черепу всякий интерес. Металл из-за окисления весь почернел. Отряхнув от земли, Андрей взял его в руки и внимательнее рассмотрел.
– Клёвая штука, домой надо взять, батьку' показать!
– Куда домой, Андрюх. Ты что, забыл, где мы?
Полуэктов осознал сказанное его товарищем и кинул тяжёлый головной убор в угол. Осматривая здание, ребята нашли ещё пару покрытых ржавчиной мечей, погнувшийся щит с большим рваным отверстием посередине размером с футбольный мяч.
– К чёрту всё! Саш, ну его на хрен, не трогай лучше ничего. Видимо, тут бойня была, только такие щиты и шлемы здоровяки носили. Не хотел бы я с ними встречаться, – и тут взгляд Андрея упал на стену, где сохранился небольшой фрагмент рисунка на штукатурке, которая ещё не осыпалась. Там была изображена верхняя часть медведя, тянущего свои лапы куда-то ввысь.
Ребята дальше разглядывали без особого энтузиазма, стараясь ничего не трогать, а группа Калюжного в этот момент уже осматривала окрестности. Местность больше походила на давно заброшенную деревню. Дом, из которого они вышли, снаружи был украшен вырезанными в камне, теперь уже полустёртыми, древними письменами. Рядом виделись обвалившиеся стены домов без крыш, заросшие бурьяном, когда-то вымощенные камнем дороги. Сколько было тут домов – оказалось сложно подсчитать, более-менее уцелевшим было только здание, откуда изначально вышли люди, а всё остальное вокруг представляло собой лес с разрушенными несколько столетий назад постройками.
– Руслан, чего ты заткнулся? Страшно? – подкалывая товарища, спросил Лёха Морозов.
– Ну, если честно, место – так себе. Вроде тихо, спокойно, но от этой тишины как-то жутко.