Это меняющее положение озеро, этот туман, этот сад… это не было “владениями” туманной фигуры.
Это была ее тюрьма!
Но Хаджар понял это слишком поздно. Цветы оплели его тело крепкими лианами, и Хаджар понял, что в прямом смысле слова – проваливается под землю.
Глава 756
– Помогите, пожалуйста, прошу вас.
В центре шумного города, по разгоряченным от беготни посыльных и шуршания колес телег мостовым, среди бесстрастных людей, спешащих по своим делам под жаром беспощадного полуденного солнца, бродил поседевший, полусумасшедший юноша.
– Помогите, – цеплялся он к рукам прохожих, – пожалуйста, – хватался он за их сапоги и штаны. – Умоляю!
Но отовсюду слышалось только сухое:
– Поди вон, нищая шваль.
Или брезгливое:
– Не трогай моего сына, животное! От тебя пахнет болезнями!
А еще гневное:
– Стража! Стража! Здесь неприкасаемый!
Народ тут же заматывал лицо любой нашедшийся под рукой тканью и спешил убраться на противоположную улицу.
“Неприкасаемый, – подумал Хаджар. – Так в давние эпохи называли прокаженных! Но уже тысячи лет, как проказа была истреблена!”
– Нет, нет! – Можно было бы сказать, что седой юноша захлебывался слезами, но это было не так. – Я не прокаженный! – Он просто не мог плакать. Из уголков его глаз вплоть до самого подбородка тянулись черные полосы.
Именно из-за них вкупе с черными лохмотьями, заменявшими юноше одежды, люди ошибочно принимали его за прокаженного.
Неприкасаемого.
Из-за поворота, около которого и стоял Хаджар, послышался лязг металла и тяжелый гул, которые издавали кованые сапоги, бьющие по мостовой.
Нетрудно догадаться, что служивые, государевы люди, сделают пусть и с предполагаемым, но прокаженным. Этим несчастным вход в город был запрещен под угрозой смертной казни.
Ведь одно неловкое движение – и могла начаться эпидемия, которая уничтожила бы все в пределах досягаемости человеческого взора.
Хаджар потянулся было к упавшему от бессилия на мостовую юноше, но его рука прошла сквозь парня. Не всколыхнула ни одежд, ни всклоченных седых волос.
– Это просто сон, Хаджар, – прозвучало рядом.
Хаджар повернулся. Рядом с ним стояла фигура, наполовину созданная из ожившей тьмы и наполовину – из пока еще не разложившегося скелета. В центре груди существа билось красное кристаллическое сердце.
Воспоминания постепенно возвращались в сознание Хаджара. Он увидел сцену, как сражался с туманом на поверхности озера, а затем – как его спутники и друг, Эйнен Островитянин, исчезли под покровом цветочного луга.
– Просто сон, – голосом, буквально истекающим грустью, повторило существо.
В этот момент из-за поворота показалась стража.
– Вон он! – громыхнул бегущий впереди сержант. – Если не хотите к дому праотцев, то не дайте этому псу к вам прикоснуться!
Хаджар не узнал ни герба, на нагрудников служивых, ни их брони. Такой он еще не видел. И при всем