и бежала под бодрую музыку по краю городского парка на бульвар Станкостроителей, к не работающему лет тридцать фонтану. Около него она делала три прихлопа два притопа, наклонялась в стороны и дышала свежим воздухом.
В восемь Людмила всегда забиралась в ванную. Туда она брала почитать что-нибудь лёгкое: триллер или мистический ужастик в виде книги, раньше лежала с планшетником, но два из них утопила. Волнительное – философские эссе или любовные романы, она читала только на работе.
Сегодня с девяти часов начал названивать домашний телефон. Искусственный голос определителя номера старательно называл цифры звонящего. Сразу же затрезвонил сотовый, не меньше двадцати раз. Людмила выругалась, пытаясь не морщиться в стягивающей омолаживающей маске.
Звонки повторялись каждые полчаса. Открыв холодильник, она достала бутылку красного вина, налила половину и выпила. На третьем, особенно длинном призыве, в белом банном халате, с тюрбаном полотенца на голове, Людмила включила телефон. В этот момент она как раз наливала себе первый бокал красного лёгкого вина в прозрачный бокал на длинной ножке.
– Алло.
– Тётя Людмила!
– Андрей, я просила тебя…
– Мне очень-очень нужен порошок…
– Иди ты лесом, Андрюша! Я знать ничего не знаю, и не подставляй ты меня, будь человеком.
– Помоги, тёть Люд.
– А как? – Людмила добавила для убедительности дрожания в голос. – Я же тебя предупреждала, заранее беспокоилась…
Пришлось отставить трубку подальше от уха, Андрей орал насколько он, мягко говоря, равнодушен к беспокойству тётушки о его судьбе и к чужим советам.
Людмила не стала класть трубку, выпила немного вина и переждала, пока Андрей выдохнется и резко добавила:
– Всё сказал? Тогда имей терпение послушать меня тридцать секунд. Это не богоугодное дело – продавать исцеляющий порошок, его можно только жертвовать, и я не собираюсь тебе помогать. Хватит!
Телефон отключился на середине фразы. Людмила отложила сотовый. От резкого звонка в дверь дрогнул рука, и красное вино пролилось на белый махровый халат.
На лестничной площадке стояла компания, надоевшая Людмиле за три дня до колик в желудке. Толстый пятидесятилетний дядька – бригадир ремонтников и два помощничка лет по двадцать пять, киргизы или таджики из села, даже не отмеченного на карте.
О себе самом Виталий Петрович говорил с уважением: «Я из-под Саранска, Мордва». Люди с четвёркой по географии думали о скромности человека, так смело говорившего о своей выдающейся морде. Щёки его были видны со спины, приближаясь к ширине плеч. И это при росте в метр семьдесят.
Но на фоне «подчинённых» он выглядел солидно, на полголовы выше каждого. Между собой ребята трещали постоянно на своём языке. С бригадиром они общались несколькими междометиями и пятью русскими матерными словами.
– Привет, Людмила. – Радостно поздоровался Виталий Петрович. – Рабочий день начался. Я уж не стал открывать ключами, что ты мне дала. Невдобно с утра-то. Вдруг ты голая или