пройдет, аппетиты снизятся. «Нельзя заниматься торговлей, не любя и не понимая ее, она обязательно отомстит» – это Василий Спиридонович сказал с самого начала нашей совместной работы, и я с ним согласна.
Я, Толик и Кирилл написали коллективное заявление об отпуске на июнь и июль, и отдали ключи от магазина и склада «хозяйкам».
Через две недели сорокалетняя «дочка» как бы нечаянно два раза прошлась мимо нашего дома. А у нас шашлыки на шампурах, вино сухое бордовой рекой, салат в тазике, музыка из окон. Данька носится по участку и просит взять его на экскурсию в Якутию, короче, семейная идиллия.
На второй день она и мамаша зашли к нам в дом напрямую. Жаловались, не стесняясь. Оказывается, продавцы, которых они наняли на время нашего отпуска, больше курили, чем работали. На покупателей внимания обращали мало, к тому же у них спёрли бензопилу, и продавцы, узнав, сколько им за неё придётся отстегнуть из зарплаты, смотрели на «хозяек» с выражением крыс, бегущих с корабля.
В этот раз «куры» просили за магазин на десять тысяч меньше. Я бы тут же вернулась в магазин, бросив шашлыки, но ребята меня охолонили.
– Не торопись, Манюня, – философски рассуждал Толик, записывая в статью расходов покупку трех комбинезонов защитной расцветки для предстоящих раскопок в Якутии, – к концу месяца тётки еще десятку скинут. А ты забыла, сколько мы закупили для поездки? А какую сумму потратили на экипировку Данилы для поездки к бабушке? Неужели зря тратились?
Кирилл упаковал в свою сумку карандаши и листы бумаги.
– Слушай, Маша, я из экономии могу и не ехать с вами, эскизы набросать для поступления в Строгновку можно и здесь, на Селигере. Хотя хотелось бы увидеть новые места.
Он смотрел на меня, держа в руках набор пастели в двадцать четыре цвета. Только от меня зависело, положит ли сейчас Кирилл его в сумку, или, сдерживая раздражение, сунет в пакет и унесет к себе домой.
Мой никогда не дремлющий голос предупредительно замигал оранжевой вспышкой: «Пусть Кирилл уходит, черт с ней, с этой поездкой. Делай, Манюня, деньги, а остальное придет само-собой. В крайнем случае, купишь. Даже эту любовь».
«Ой, как неэтично и непоэтично. – Вздыхал Бирюзовый. – Настоящую любовь, как показывает мировая история, за деньги не купишь. А сколько в экспедиции появится новых впечатлений»!
«Кстати, я опять насчет «купишь», – Оранжевый легко «забил» Бирюзовый, – на поездку, действительно, потрачены немалые деньги, и их необходимо отработать. Я в сомнении…»
«Короче, мы едем, а то я потом всех сожру своим занудством за возможную потерю в деньгах и в… этих, как их… в эмоциях, – подытожил Болотный голос».
И я сказала: «Завтра едем».
Время приближалось к двенадцати дня. Анна, прислонившись головой к стеклу дверцы, думала о чем-то своем. И тут резко обозначился мой Бирюзовый голос: «Ну, спроси ее, спроси, интересно же…»
Анна обернулась ко мне, и я решилась.
– Анна, а как ты там, в тех местах