убедить владыку, что их стоило бы пощадить…
– Да, особенно отличился тот невежа, юнец, который был столь дерзок и упрям в своей глупости! – с плохо скрытой ненавистью добавил Халиб.
– Что же он сделал?
– Как раз он и напал на стражников, о владыка! – с почти настоящим возмущением воскликнул советник, надеясь, что теперь того казнят первым же. – Видя это, его спутники тоже бросились в драку, и стражи едва уцелели, ведь тех было больше!
– Напал на стражей? – удивлённо повторил султан.
– Глупец, о владыка, я говорил, что он ужасный глупец и невежа!.. Стражи пытались утихомирить его по-доброму, помня твоё великодушие и то, что их судьба тобой ещё не решена, но он не желал ничего слышать и всё норовил выхватить клинок из их рук, чтобы пролить кровь! – смакуя каждое слово, добавил тот.
Юсуф, не отвечая, усмехнулся. «Молодость… – задумался он. – Так упрямо он выказывал свою гордость, проявлял упорное спокойствие в шумном зале, чтобы после сломаться и попытаться напасть на стражников… Какая жалкая проверка!», – скучно подвёл он итог, вспомнив, что отправил чужеземцев в темницу ещё и потому, что слишком ему надоело смотреть, как спокоен юнец! Он хотел бы убедиться в его смелости, увидев её истинную силу перед лицом возможной смерти, но, похоже, попав в темницу, тот сразу же сломался…
– Да, а казался отчаянным смельчаком! – закончил он вслух свои мысленные рассуждения, и Халиб тут же оживился:
– Несомненно, владыка! Так бахвалился своей храбростью, на поверку оказавшейся обманной, что за одно это его стоило бы казнить – чтобы небеса не гневались, видя, какой лжец ходит по этой земле! – с удовольствием ответил он, ещё раз подумав, что всё же стоило бы наградить стража, отменно выполнившего свою работу. – Владыка, прикажешь уже казнить их?
В загоревшемся взоре мелькнуло злорадство, но он сдержался, и губы его, произнеся эти слова, только сжались в тонкую полоску, не позволяя обнаружить кровавую жадность.
– Пожалуй, для начала я хочу ещё раз послушать его. Пусть его приведут! – сказал Юсуф, и на лице Халиба мелькнуло едва заметное разочарование.
– Я отдам приказ! – осторожно скользнув по нему взглядом, поторопился ответить Заир и, выйдя в коридор, подозвал слугу…
Вскоре стражи привели к ним Доминика и, оставив его посредине комнаты, прямо перед повелителем, замерли у двери.
Юношу необходимость снова появиться перед лицом султана, казалось, не взволновала: он выглядел вполне спокойным, но немного задумчивым – он всё размышлял над досадной потерей драгоценного кольца и над тем, как можно было бы его вернуть. Но вот когда Юсуф приказал мамлюкам снять с него шлем с полумаской, всё ещё закрывающей верхнюю часть лица, он весьма разнервничался.
– Прошу не делать этого! – поторопился он произнести, и султан, удивлённый первой за всё время его просьбой, резким жестом остановил направившихся к нему слуг. – Сражения исказили моё лицо, и я давно