прогнать их, и я позволил им быть. Имею право думать о чем угодно, о ком угодно.
Я спал.
Позже я почувствовал взгляд Отума. Не открывая глаза, я дотронулся до его носа и затем упал в сон, как в подвал, проломив тонкие истлевшие доски.
(я падаю, я падаю сквозь пол заброшенного дома, и рубиновые глаза смотрят на меня из темноты)
7. По 132-му
– Просыпайся, – попросил Миико тихо, и затем Отум проорал: – Подъем!
Пробуждение походило на восстание из мертвых. И если мертвое состояние было бесчувственным, то живое – нет. Пошевелившись, я сразу ощутил ломоту во всем теле. Только в книгах спят в каких угодно условиях и потом нормально себя чувствуют. В реальности получаешь голову, будто набитую камнями, прилипшие к глазам свинцовые веки, ноющую спину и мрачный настрой.
– Первый раз, – сказал Отум, ухмыляясь. – Ничего. Привыкнешь – понравится.
Видимо, он считал, что нет ничего лучше, чем задалбывать меня тупыми шутками с самого утра.
Дождь ночью притормаживал, но совсем затих только к утру (об этом сказал Отум; он действительно не спит по ночам). Удивительно, сколько воды скопилось в небе. Влажный воздух, проникая в разбитое окно бытовки, обволакивал, как мокрая вата. Под окном натекла лужа. Даже одетый в застегнутую до самого горла ветровку, я мелко дрожал, складывая свои вещи обратно в рюкзак. Миико тоже трясся. Только Отуму было плевать на промозглый холод и на все вообще. Мы позавтракали в сонном оцепенении (я и Миико, Отум же был омерзительно бодр) – хлеб и сыр. Допили бутылку воды.
– Вот смотрю на вас и думаю, не издохните ли вы на полпути, – высказался Отум.
Я молча жевал свой хлеб. Пусть Отум разглагольствует сколько хочет. Я был не в том состоянии, чтобы обращать внимание на кого-то, кроме себя.
Отум достал из своего рюкзака карту ровеннских дорог, вместе с ней случайно зацепив несколько вырванных из тетради листочков, испещренных записями. Мой взгляд уперся в составленное из причудливых завитков слово на кшаанском, но далее в заметках использовался другой язык, который я не успел опознать, так как Отум поспешил сгрести листки и убрать их обратно в рюкзак. Любопытно…
Усевшись на полу, Отум разложил карту на коленях. Мы с Миико молча пристроили свои задницы рядом.
– Сейчас мы здесь, – объяснил Отум, тыкая остро заточенным ногтем в 132-е шоссе, отмеченное на карте пунктирной линией. – А вчера мы были вот тут, на 129-м.
– И куда нам теперь? – спросил я.
– Дальше по 132-му.
Я еще раз посмотрел на карту. Как раз в том месте, где мы находились, дорогу перечеркивала зигзагообразная линия.
– Разве шоссе впереди не заблокировано?
– Заблокировано, – подтвердил Отум. – Но для самых хитрых тараканов щель всегда найдется. И в свете дня мы без проблем ее найдем.
Мне не понравилось его сравнение, но блок на дороге волновал меня больше. После первой уведомляющей о преграде отметки 132-е шоссе вскоре вновь пересекалось зигзагом. Отгороженный с двух сторон