прекращенное уголовное дело о гибели туристов Дятлова и других.
Приложение: 1. Дело в 1 томе.
2. Альбом.
3. ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ[2]
Тут же шла надпись от руки, косо, как гордые писатели обычно подписывают свои книжки:
Я все-таки решила выпить чаю. В конце концов, папки и эти странные бумаги от меня не убегут. Кроме того, надо было подумать о том, что же это за странные явления такие со мной происходят. Раньше помогала думать сигарета (на самом деле мешала, конечно же, – от курения тупеешь, это правда), теперь остался только чай.
И тут случилось следующее. В голове у меня начали крутиться шесть цифр. Как песня: восемь-пять-один-четыре-девять-два. Крутились и крутились…
Цифры были разные – ни одна не повторялась в комбинации.
Индекс?
Код?
Пора лечиться?..
Зазвонил телефон.
Телефон!
Я взяла трубку – ошиблись номером. Спросили Евгению Ивановну.
Тогда подумала: восемь – это ведь межгород, не может быть такого номера…
Всё равно набрала, и радостный инфантильный голос ответил:
– Поздравляю, вы первым дозвонились до радио «Ля бемоль»!
– Первой, – машинально поправила я. – И что теперь? Зачем я до вас дозвонилась?..
– Вы победили в нашем конкурсе и теперь должны подъехать за потрясающим призом!
Тут в трубке что-то зашипело, послышались дикие выкрики.
– Я вообще-то не хотела участвовать в вашем конкурсе.
Инфантильный голос засмеялся с явным недоверием.
– Записывайте адрес!
Я покорно взяла ручку. Рефлексирующий интеллигент, самой противно.
3.
Когда я долгое время не пишу, у меня развивается сильнейший словесный токсикоз. Слова прокисают внутри меня, как невостребованное молоко в грудях кормилицы. Я начинаю болеть и бредить удачными, как мне кажется, сравнениями. Токсикоз пропадает сразу же после того, как я получаю доступ к компьютеру, блокноту, на худой конец – к чьим-нибудь ушам (хотя в таком случае мировая литература недосчитается моих находок: я теряю интерес к тому, что рассказано). Нынче токсикоз обещал затянуться – мало того что в Москве всё не то, так и дома – галлюцинации, странные документы, еще и приз какой-то дурацкий!
Ладно хоть радиостанция эта вещала с соседней улицы – может, и неплохо прогуляться, хотя как же там холодно! Шумахер явно предсказывал скверную погоду – свернулся пушистым кренделем на диване и спрятал нос в лапки.
Иногда я жалею, что не родилась кошкой. Можно спать шестьдесят процентов жизни, и никто не назовет тебя тунеядкой. Кстати, люди, которые не любят кошек, всегда оказываются если не плохими, то уж во всяком случае не теми, с кем стоит общаться. Это я проверила на личном опыте. Зато у хороших