Как в черную дыру. Господи, сейчас поцелует. Как поцелуй холодца, тарелки с холодцом. В тарелку с холодцом уткнешься по пьяни. И как… еще медузу поцеловать. А наутро, перед тем как открыть глаза, почувствуешь запах. А посмотришь, и краем глаза видишь емкость из хрусталя с салатом оливье. И думаешь, что проспал наверное год, и салат стоит с прошлого нового года.
Мы вошли в сооружение, похожее на дзот. Там начинался тоннель, и мы пошли по тоннелю. Метров через сто, и оказались, судя по всему, в трубе №1, которая в композиции труб слева, красная.
Вы вылезли из люка, и я оказался у ног Мэрилин Монро. Это наша древнегреческая муза эротической поэзии.
– Не прошло и недели, как вы приехали, а мы думали, что вы про нас забыли, – сказала Мэрилин.
Далее следовала лирическая сцена «ну как вы, а как вы».
ТРУБЫ ИЗНУТРИ. ЭКСКУРСИЯ ПО ТРУБАМ.
Это не инсталляция, но нам кажется, что это инсталляция, «Тьюб-фэктори». Эффект пространства. Это похоже на то, как пространство развалин и фабрик используется современными художниками. В инсталляции на второй московской биеннале 2007 года, Кристиан Болтански «Призраки Одессы». В старом разрушенном особняке, рядом с музеем архитектуры Щусева в нашем родном Ваганькове, в огромной бальной зале высотой метров 30 по всему пространству развешены сотни пальто. Между ними висят лампочки, которые освещают эти пальто могильным светом. На внутренних стенах трубы граффити. Другие, нежели снаружи. Не дракон, пожирающий девушек. Но и не Егорий Победоносец, спасающий принцессу Сабру, убивающий копьем змея. Дьявольская рогатая рожа. А из дырки в шее чудовища высовываются человеческие головы. Такое я видел в одном японском анимэ. Посветил фонариком, по стенкам висят летучие мыши. Пространство разделено на клетушки. В клетушках сидят девушки в фантомках, и крутят педали. Крутят педали! Как это по-нашему. Каждая из них только одним взглядом могла бы отправить Мюнхаузена на луну. И их заставили крутить педали!
Их, насколько это видно, больше сотни. Может и тысяча. Этажей в трубе не менее тридцати. Потолки, то есть перегородки на расстоянии полтора метра от пола, нельзя встать в полный рост.
Тепло и сырость. Непонятные черные жуки, размерами с ладонь. Видимо, мутантные жуки. Или мадагаскарские тараканы, как будут потом в акции группы «Война» «Тараканий суд» ползать по животу Нади.
В трубе сквозняк, снизу – «вой Зверя». Будто девушки педалями вращают ворот, и этим «активируют» дракона, который под трубами.
Наше время.
ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ НАДИ ТОЛОКОННИКОВОЙ В СУДЕ.
Я и Катя, и Маша сидим в тюрьме, в клетке. Но я не считаю, что мы потерпели поражение. Как и диссиденты не были проигравшими. Теряясь в психбольницах и тюрьмах, они выносили приговоры режиму. Искусство создания образа эпохи не знает победителей и проигравших. Так и поэты, обэриуты, до конца оставались художниками, по-настоящему необъяснимо и непонятно, будучи «зачищенными» в 1937 году. Введенский писал: «Нам непонятное приятно, необъяснимое нам друг». Согласно официальному свидетельству о смерти,