стишок из пяти строк):
Сева Селищев, мастер эротики,
Член имел чрезвычайно коротенький,
Но зато живописный
Зад имел рукописный.
До добра не доводят наркотики!
Несколько десятков мастеров этого необычного жанра выставили свою живопись, графику, а также различные скульптуры и инсталляции. Особенно впечатлила меня закрытая в стеклянном кубе (наверное, чтобы не было запаха) огромная куча дерьма, над которой парили две нежные, по виду резиновые, ягодички со свисавшей из их центральной точки говняшечкой. Называлось все это безобразие «Выдавливаем из себя раба».
– Какие все-таки у вас друзья заботливые, Роман Львович, – обратился ко мне мастер кладбищенских дел. – Вы еще на этом свете, а они думают, как бы вам с почетом на тот уйти. Даже памятничек вот заказали. Скромный, но со вкусом. А потом над ним нужно еще птичку какую-то поставить, но это уж не к нам, а на цветмет, они там классных орлов льют.
– Пусть попугая отольют, уроды! – вспылил я. – Каким таким друзьям пришло в голову мне памятник заказывать?
– А вы не волнуйтесь так, Роман Львович, человек надежный заказывал. Как закажет – можно и делать сразу, у него ни разу проколов не было, клиенты всегда вовремя прибывали.
Тут, поняв, что сказал лишнее, работяга замолчал. Я достал из кармана зеленую сотку и коротко спросил:
– Кто?
Молодец сунул бумажку в карман и неуловимым движением как бы из воздуха выдернул желтоватый листок бумаги с жирной надписью «ЗАКАЗ-НАРЯД». В непреодолимом стремлении узнать, кто же все-таки меня заказал, я схватил листок и стал искать фамилию злодея. И совершенно не удивился, увидев там надпись: «Александр Чертков-президент» и телефон без повторяющихся цифр в качестве контактного номера. Наряд был оформлен чуть больше суток назад, примерно в то время, когда я переступил порог казино «Мефисто», чтобы начать проигрывать свои кровные. Я повернулся к Алексеичу, все еще поддерживавшему меня под локоток, и, поглядев ему в глаза, сказал:
– Да! Я согласен!
– Ну вот и ладушки, – сказал Алексеич и, отпустив меня, положил свою огромную ладонь на черный гранит.
По верху памятника пробежало какое-то зеленое свечение, а через секунду раздался треск как будто бы разрываемого изнутри монолита. Блестящий кусок камня с моей фамилией пошел трещинами, и еще через несколько секунд все было кончено. У ног оторопевшего парня в телогрейке лежала груда гранитного щебня. На самом крупном кусочке еще можно было рассмотреть букву «б», но тут и он раскололся. Почему-то на этот раз совершенно бесшумно.
– Эх, – горестно воскликнул молодец, – такую красоту загубили! А что я заказчику скажу?
– Скажешь, что клиенту памятник не понравился и он его в порошок разнес. И вот, отдай ему эту записку!
Быстро нацарапав на заказ-наряде емкую фразу: «А пошел ты, Чертков, в жопу!», я подписался и, присовокупив к записке еще пару сотенных