же: все и так все знали.
– Лишь ближний круг, родные и доверенные лица. А СМИ, наоборот, только ждали, чтобы задеть за живое, пнуть побольнее…
У меня в характере, в крови чувство долга перед людьми. Но в тот раз не мог я выехать к «Вишне». Физически не мог!
Кстати, смерть Тани, моей родственницы, пресса потом дружно обошла молчанием. Хотя это трагедия для нашей семьи. Может, надеялись услышать от потерявшей дочь мамы обвинения в адрес властей и лично Тулеева. А она принципиально отказалась общаться с журналистами, толпой караулившими возле ее дома в Трещевском.
Но это было после, через пару дней после пожара. А вечером 25 марта информация о числе жертв росла в геометрической прогрессии. Пошли сводки от пожарных и МЧС: продвинулись на триста метров, обнаружили еще несколько тел… Около десяти часов вечера, когда стало понятно, что люди не сумели выбраться из кинотеатра, сложилась относительно полная картина трагедии. Говорили о сорока погибших. Правда, чуть позже забрезжила слабая надежда. Один из тех, кого называли среди жертв, оказался жив: мужчина собирался в кино, но передумал. У меня в мозгу промелькнуло: может, погибших будет меньше?
Но цифра росла и росла…
– Путину еще звонили?
– Нет. Ни он, ни я. Владимир Владимирович распорядился, чтобы в Кемерово срочно вылетел министр МЧС Пучков, и принял решение тоже отправиться в Кузбасс…
– Двадцать шестого встречали президента в аэропорту?
– Нет, не смог бы туда доехать. Ждал в здании администрации.
– А в центр города как добрались из Мазурова?
– Сказал врачам, что обязан встать. Любой ценой.
Мне сделали какие-то обезболивающие уколы и честно предупредили, что такая интенсивная терапия может выйти боком, но в той ситуации выбирать не приходилось. Стало чуть полегче.
До администрации доехал на машине, а дальше помогла дойти охрана. На этаже передвигался на том самом трехколеснике. Врачи взяли слово, что через каждый час буду делать короткую паузу в работе, чтобы разгружать позвоночник. Иначе могло случиться новое обострение.
Я проводил совещания, принимал отчеты аварийных и спасательных служб, выступал по телевидению, держал в уме всю информацию.
– Вам не могут забыть, как бросились благодарить Путина за приезд.
– Обязан был это сделать. Понимаешь, обязан! Президент отложил дела и прилетел в Кузбасс.
– Разве могут быть дела важнее, если люди сгорели? Его сограждане.
– Нет, в моем понимании, я должен был сказать спасибо Владимиру Владимировичу. И извиниться за то, что подвел его. Пожар ведь произошел в моем регионе.
Президент был с нами всегда – не только в дни побед и радости, но и в моменты скорби…
– Наверное, вам стоило сначала у людей попросить прощения, а потом уже перед Путиным голову склонять.
– Сразу, как стал ясен масштаб трагедии, я выступил по областному телевидению! Об этом все дружно запамятовали