верными данному слову. Может быть, именно поэтому Высоцкий в своих ранних песнях и выражал философию этих людей. Такое впечатление, что другого способа борьбы с той косной чиновничьей средой, которая властвовала тогда в культуре, с этим всеобщим лицемерием, просто не было.
Если думаете, что известный скульптор Потоцкий имеет в виду «понятия социалистического коллективизма» или еще что-то подобное, то спешу вас разочаровать. Речь идет именно о так называемых «криминальных понятиях»!
Григорий Потоцкий: Когда я учился в пятом классе, то думал: кем же хочу стать? Решил для себя так: если у меня откроется на то талант, буду художником! А если нет, то уйду в криминальную среду, стану бандитом. Хотя я никогда не дрался, не слыл хулиганом. Спросите – почему такой странный выбор? Просто я считал, что только вольные художники и бандиты являются свободными людьми. Остальные – все несвободны!
Возможно, именно желание этой самой «свободы» побудило Высоцкого не избегать криминальной романтики, а по возможности ее пристально изучать, фиксировать в своем творческом видении мира.
Детское восприятие многих явлений – в том числе драки «стенка на стенку», умение защитить себя и друзей, и все прочие «законы» городской шпаны – очень яркое. И у большинства людей оно лишь несколько тускнеет, но никогда полностью не уходит с течением лет. Можно вспомнить «компании на Большом Каретном», о которых у Высоцкого-юноши остались романтические воспоминания и «бедовые» строчки: «Где твои семнадцать лет?.. А где твой черный пистолет?..» Можно – другие компании, где остался этот незыблемый принцип московской шпаны: «свои-чужие».
Сергей Жильцов: После Большого Каретного были компании у Епифанцева. То есть Высоцкий все время по дворовому принципу кучковался. И даже когда он попал в театр к Любимову, то у них там тоже сложилась подобная компания из нескольких человек: Смехов, Золотухин, Кошман, Епифанцев… Они все время вместе держались! Высоцкий – человек коллективный. Я думаю, что он не изменился в этом смысле к концу жизни. У него все это осталось именно из детства – когда складывался определенный уличный круг. Который не подразумевает жмотовства всякого, снобизма, обмана друзей и так далее.
Важно, что дворовое воспитание в обязательном порядке подразумевало некую отвагу, силу духа – не на словах, а реальную. Необходимость действия, доказывающего, кто ты есть по жизни, чего ты реально стоишь. В какой-то мере это не могло не отразиться и на общем мироощущении молодого Высоцкого.
Геннадий Норд: Высоцкий был маленького роста, довольно щуплый – в той же компании мальчишек должен был все время доказывать собственную доблесть, силу, смелость. У меня ведь в этом плане – все то же самое было. С детства у меня очки – поэтому и дразнили «очкариком», считали, что я не способен подраться или в футбол поиграть. И мне приходилось и во дворе, и в школе всем постоянно доказывать обратное! Если, допустим, кто-то обижал девочку, то я мог, даже не будучи с ней