в первом классе. Случилось так, что мама заболела и утром не смогла подняться с постели. Сандугач, недолго думая, прямиком пошла в её класс. Это самоуправство маленькой «учительницы» в педколлективе осталось незамеченным. Но первоклашки с тех пор на большой перемене с завидным постоянством начали собираться возле неё, а она устраивала с ними игры, вместе пела, танцевала. Когда Сандугач перешла в одиннадцатый класс, её мать умерла… Всё, что осталось после неё в кабинете – цветы, стопки тетрадей, которые она проверяла, исписанная белым мелом доска – всё здесь было пропитано теплом и светом её глаз. Вынести это было невозможно, и девочка то и дело плакала… «Ты заменишь свою маму, – сказал директор. – И, даст бог, будешь учиться заочно в институте…»
В начале сентября к ним в школу прислали нового учителя труда. Это был невысокий голубоглазый парень. Точно так же, как мороз рисует на стекле замысловатые узоры, так и годы «поиграли» на лице этого человека. Однако, хотя и повзрослевший раньше времени, Авзал был живым и подвижным, словно ртуть. Он сразу же организовал в школе несколько кружков; в один из них – кружок баянистов – записалась и Сандугач. Сначала в группе их было пятеро, потом ряды поредели: кому-то было лень ходить, у кого-то, как оказалось, медведь на ухо наступил… Так и вышло, что девочка осталась одна в этом мире музыки. И она уже была пленницей Авзала… До самой ночи в школе не гас свет и звучали протяжные, томительные переливы гармони. А Сандугач заучивала мелодии быстро…
– Не зря же тебя назвали именем благородной птицы, – подбадривал её Авзал. – Ты не должна играть плохо, душенька Садриева! Посмотри, какие у тебя изящные пальчики, как они легко бегают по клавишам гармони… – Превознося её до небес, Авзал частенько старался погладить девушку по руке.
…После смерти матери Сандугач жила со своей тётей – Хайриёй. Однажды та не выдержала и сделала ей замечание:
– Не пристало молодой девушке каждый день торчать до ночи в школе и терзать гармонь. В этом году, дочка, у тебя экзамены, почитала бы лучше учебники…
– У меня успеваемость хорошая, тётя.
– В этом я не сомневаюсь. Коли ты в мать пошла, то винтики в твоей голове не заржавеют. Однако, дочка, ты намёка моего не поняла… Этот Авзал, хоть и учитель, но прежде всего – мужчина. По нашим обычаям девушкам запрещается оставаться наедине с мужчиной. Может, он ещё и женат.
– Я не спрашивала, тётя.
– А ты спроси, дочка. Женатые мужчины – они вдвойне опаснее. Так что давай-ка ты с этого дня занимайся музыкой дома. Вон, вся деревня с вас глаз не спускает. Всех интересует, что вы ночью делаете в школе.
Девушке не хотелось ругаться с тётей. Сейчас она уже играла достаточно хорошо. Мелодии, которым научил её Авзал, с каким-то особым волшебным звучанием сочились из мехов гармони и рвались наружу.
Встретившись на следующее утро с учителем в коридоре во время перемены, девушка сказала:
– Авзал-абый, дайте мне какое-нибудь задание на дом, я в кружок,