Сит похлопал меня по плечу, велел передать привет Асу и телега двинулась в путь.
Я устроился на телеге сзади, тут было достаточно места даже прилечь, можно и поспать, под монотонное постукивание бочек друг о друга и потряхивание на дорожных ямах. Однако, стали одолевать беспокойные мысли о моей будущей судьбе, смогу ли найти в себе точку опоры, какой был для меня учитель, устрою ли свою жизнь или так и буду перекати-полем. Ситу хорошо, у него дом, хозяйство, крыша над головой, а у меня… Может Асу подсобит, раз у него для меня есть срочная работа. Если получится закрепиться в столице и найти себе дело, то больше не придётся мотаться по полгода в странствиях, спать, где придётся и есть, что придётся, может тогда и жизнь наладится.
Дорога лентой уходила вдаль, среди полей раскинувшихся на косогорах, пахло дикой редькой, пыльной дорогой, нагретой жарким солнцем. Вот потянуло свежестью, влажным песком и рыбой, видать река недалече. Ехал бы и ехал так бесконечно, не утруждая ноги, любуясь всей этой красотой, да ещё и с едой под боком. Устроился поудобнее, чтобы наконец позавтракать, а то молоко от жары в крынке прокиснет.
Где-то после полудня, подвода съехала с дороги и остановилась у леска. Старшой подошёл ко мне и предложил отобедать. Расстелив на траве полотнище, мелкий нарезал каравай на ломти, достал варёные яйца, миску с кусками тушёного мяса и баклажку с квасом. Отобедав, поблагодарил ребят за еду и хотел уже сесть на подводу, но старший сказал, что дальше мне придётся идти пешком, потому что Крючья за холмом и не надо, чтобы нас вместе видели. Ясно. Поблагодарил ребят за подвоз, пожелав счастливого пути, перекинул котомку через плечо и зашагал по тропинке, рядом с дорогой, ведущей в лес. Рядом прогромыхала подвода, ребята помахали мне рукой и скоро скрылись с глаз. Лес был небольшой, выйдя из него, увидел, как на ладони, всё селение, раскинувшееся внизу, и подводу с ребятами, которая остановилась на въезда у ворот, видать на проверку стражей. Ничего себе тут порядки завели, будь то не мирное время, а война какая идёт. Приняв своё новое обличье, поковылял вниз по косогору, придумывая себе легенду на случай расспросов.
ГЛАВА 14
Спускаясь по косогору, сообразил, что недостаточно ковыляния, глупого лица и невнятной речи, тут надо что-то посущественнее. Достал из потайного кармана котомки мешочек с плакунцом, распустил тесёмку и аккуратно просунул туда мизинец. Почувствовал липкие прикосновения многоножки и по телу из пальца стала растекаться тонкая струйка холодка. Пока совсем не онемели руки, затянул покрепче узелок на мешочке и сунул обратно, на место. Идти становилось труднее, тело начало подёргивать мелкой дрожью, в ногах пропало чувство опоры, будь то они из ваты. Но, по мере приближения к стражникам, уже посматривавшим в мою сторону, первые симптомы отравления прошли, и меня только периодически передергивало всем телом, да глаза покрылись лёгкой поволокой, как у чуть-чуть тронутого умом, чего и добивался.
Дорога у ворот