ЖЕ, ЗЛОБЯСЬ НА НЕГО, ЖЕЛАЛА УБИТЬ ЕГО; НО НЕ МОГЛА. Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берёг его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его. Настал удобный день, когда Ирод, по случаю дня рождения своего, делал пир вельможам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским, – дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним; царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе; и клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства.
Рис. 2.13. Усекновение главы Иоанна Крестителя. Ханс Мемлинг (Johannis Memling), якобы 1479 год. Фрагмент. Справа – Саломея, принимающая на блюдо голову святого. В глубине – пир Ирода и танец Саломеи. В пейзаже, вверху, на берегу реки – Крещение Христа. Взято из [586:2], с. 200
Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? ТА ОТВЕЧАЛА: ГОЛОВЫ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ. И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ДАЛ МНЕ ТЕПЕРЬ ЖЕ НА БЛЮДЕ ГОЛОВУ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ. Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей. И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его. Он пошел, отсек ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал ее девице, А ДЕВИЦА ОТД АЛА ЕЕ МАТЕРИ СВОЕЙ. Ученики его, услышав, пришли и взяли тело его, и положили его во гробе» (Марк 6:14–29).
Аналогична роль королевы Гертруды у Шекспира. Комментаторы справедливо отмечают: «Нет уже речи о том, чтобы она (Гертруда – Авт.) сделалась сообщницей сына. Напротив того, есть основание полагать, что ЗЛОДЕЯНИЕ КЛАВДИЯ НЕ ОСТАЛОСЬ ДЛЯ НЕЕ ТАЙНОЙ И, МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ НЕ ОБОШЛОСЬ БЕЗ ЕЕ УЧАСТИЯ. По крайней мере, на обличение Гамлета она отвечает словами, похожими на признание в преступлении: "Умолкни, Гамлет! В глубь моей души ты обратил мой взор: я вижу пятна, – их черный цвет впитался там глубоко, что их не смыть водами океана". Во второй редакции она представлена женщиной уже пожилой, поведение которой нельзя объяснить одним увлечением» [971], т. 3, с. 65.
Кроме того, еще более явное указание на вину шекспировской Гертруды мы находим в спектакле-напоминании, представленном Гамлетом и его актерами двору короля Клавдия, рис. 2.14. Актриса, изображающая коварную жену, восклицает: «Измена злая – а не любовь… Супругой вновь быть может только та, кто кровью первого обагрена», с. 110.
Таким образом, здесь и евангельская и шекспировская версии говорят в общем одно и то же: король-брат, и перешедшая к нему женщина-царица, – оба виновны в гибели Иоанна Крестителя = Гамлета Старшего.
Саксон Грамматик рисует в целом ту же самую картину. «Фенгон (Клавдий – Авт.) снедаемый завистью… решился извести брата кознями… Как только выпал случай для убийства, насытил он кровавою рукой пагубную страсть своего сердца. И овладев затем женой убитого брата, усугубил злодейство кровосмешением… К тому же он прикрыл чудовищность содеянного столь наглой хитростью… Герута, говорил он… терпела между тем от мужа лютую ненависть. И брата он убил ради ее спасенья… И Фенгон