о каком мальтузианском перенаселении может идти речь относительно России с её огромной территорией и низкой плотностью населения. Проблема крестьянского малоземелья заключается отнюдь не в недостатке земли. Говорить же, что в России начала XX в. был переизбыток образованных людей, элиты и контрэлиты и вовсе не приходится.
Гораздо лучше объясняют происхождение русских революций, с точки зрения Миронова, теория модернизации и институциональная концепция.
В институциональной теории акцент делается на эволюционном развитии, так как институты изменяются медленно. В. А. Мау и И. В. Стародубцева приспособили эту теорию для объяснения революции. По их мнению, утверждение новых институтов в обществе происходит медленно, болезненно по причине существования в обществе институциональных отношений, препятствующих гибкому приспособлению социума к новым условиям. Это, например, средневековая цеховая система в городах и крестьянские общины. Ограничители имеются социальные, политические, психологические.
Преодоление ограничителей происходит в ходе реформ «сверху». В период преобразования институциональной системы общество становится социально и политически нестабильным, попадает в «зону риска». Если мирный эволюционный путь проходит успешно, то с изменением институтов общество выходит из «зоны риска». В противном случае, происходит революция, разрушающая насильственным путём ограничители и дающая дорогу новой институциональной системе.
Революционная ситуация складывается постепенно и, как правило, в условиях быстрого экономического роста. Это происходит из-за того, что динамичное экономическое развитие разрушает основы традиционной социальной структуры, ведёт к перераспределению богатств и возникновению новых экономически значимых сил. Сосуществование элементов старой и новой социальных структур приводит к фрагментации общества, резкому усложнению социальной структуры. Фрагментация охватывает все слои общества, но, прежде всего, элиту.
Экономический прогресс и вызванная им фрагментация общества приводят к резкому ослаблению государственной власти, а это создаёт, в свою очередь, возможность для перерастания революционной ситуации в революцию. Хотя это и не происходит автоматически.
Институциональная концепция революции отвергает марксистскую социологию революции с её неизбежными классовыми войнами и революциями как локомотивами истории, делая акцент на автономности государств и государственной бюрократии в отличие от Маркса, рассматривавшего государство как комитет по управлению делами правящего класса. Кроме того, в институциональной теории революции возможны, но не обязательны, капиталистическое общество рассматривается как достаточно устойчивое, способное к саморазвитию, а также признаёт возможность повышения благосостояния широких масс населения при капитализме. В марксизме,