выстрелы. Иногда снилась пустыня, жгучее солнечное марево… красная пыль… обманчиво-сонная змея-цефа шуршала по песку.
Очнулся он от того, что скрипнул стул.
Напротив сидел Узи. Весь какой-то светлый, в чистой форме, только на голове все та же каска с вывороченной наружу дырой, поблескивающей зазубренными краями.
Узи улыбнулся и помахал рукой.
– Ахалян…
– Ты… – удивился Дмитрий. – Как? Откуда?
– Оттуда… – Узи закатил глаза под срез каски, – а то ты не понимаешь?
Слабый свет лился из-за его спины, будто между лопаток Узи прикрутили лампочка.
Дмитрий ошалело потер глаза:
– И как у вас, – он показал глазами в потолок, – там…?
– Да нормально… – пожал плечами Узи, – нас там много… сам знаешь, компания подобралась подходящая…
Он обвел рукой комнату и позади него, словно на фотобумаге под линзой увеличителя, стали проявляться прозрачные, бледные фигуры: …ротный – Саадия, в чистой, но разорванной на груди гимнастерке, пацаны-пограничники из Бейт Нехемии, с жутковатыми от уха до уха ранами на горле. Еще кто-то знакомый, стоящий спиной…
Дмитрий поежился. Берль все так же безмятежно улыбался.
– Тут хорошо… я деда встретил… с детства мечтал… Да и тебя мы ждали… ты ведь почти пришел, а в последний момент сорвался.
– А это кто такой? – холодея, спросил Дмитрий, тыча пальцем в стоявшую к нему спиной призрачную фигуру.
– Как кто? – засмеялся Берль. – Ты чего, не узнаешь?
Стоявший спиной силуэт медленно повернулся…
Дмитрий заорал, подскочил на кровати и проснулся. Стоявший напротив стул был пуст.
Он помотал головой, отгоняя приснившийся кошмар.
Он не виноват. Так уж легли карты… или звезды… или кто-то там на небе распорядился… Да и кто мог подумать, что этот кретин Адам откажется? Хотя, какая теперь разница?
Он утер пот со лба.
За дверью послышались шаги. Ключи зазвенели. Кто-то заглянул в глазок. Потом замок лязгнул, и дверь приоткрылась. В темноте коридора различалась худощавая подтянутая фигура, позади маячил военный полицейский в белой каске.
Дмитрий поднял голову, щурясь от слепящего сияния лампы.
У двери стоял Бар-Цион.
Ротный шагнул вперед на свет. Пыльная куртка-американка без знаков различия, пыльные штаны и грязные ботинки. Наверное, приехал прямо с учений, кажется там сейчас рота.
– Только не долго, – буркнул из коридора полицейский и захлопнул дверь.
Бар-Цион неторопливо оглядел камеру, и угол его губ пополз вверх, обозначая кривую ухмылку.
Вскакивать и приветствовать ротного по уставу Дмитрий не собирался. В роте были не такие отношения. Но он все же уселся на кровати, пристроив поудобней больную ногу.
Бар-Цион невозмутимо покачивался с пятки на носок, изучая Дмитрия цепкими черными глазами.
– Ну, Фридман? – бросил он, наконец. – Как погуляли? Понравилось?
Дмитрий неопределенно