мне молчаливое прощенье,
Горяще-говорящая Москва.
Прости.
Пошли мне знаки-обещанья,
Что свидимся, что не сведёт с ума!
Моё неизъяснимое прощанье…
Я это всё устроила… сама.
Потом – пришлют:
И снеговые горы…
Снежинок – нет, не точки, но тире…
Потом дозреют…
Недопомидоры
Под жарким этим солнцем в январе…
Я их не берегу, не поливаю:
Ни съесть, ни бросить – никуда не деть.
Друзья мои. Подруги.
За-бы-ва-ю —
Иначе мне не выжить. Да нигде.
Вы снова все уедете на дачу:
Встречать (уже китайский) Новый год…
Она была, конечно же, удачной! —
Любая
Из моих фотоохот.
Эволюция радуги
Эволюция радуги
Мы похожи: и я здесь не нáдолго —
Я пролётом, проездом, бегом…
Я смотрю эволюцию радуги —
На стене, за твоим рюкзаком.
Я гляжу, как она переменчива,
Переливчата, словно хрусталь…
По стене, что как будто бревенчата,
И по раме, что будто бы сталь…
Всё ползёт и ползёт, всё без устали —
Бестелесна, как солнечный луч,
Подгоняемый снежными хрустами:
День и этот закончится – пусть…
И снежинки – пускай удивляются
И запомнят… минуты на две:
Как – она – навсегда – растворяется…
В белизне… абсолю… занаве…
Радужка
Так и сидеть с тобою рядышком,
Где в окна – тёплая волна,
Где небом и тончайшей радужкой
Кошачья радужка полна.
Чудо
«Земля во власти белых мух …»
Земля во власти белых мух —
Текучих, зыбких, невесомых…
Упав, они испустят дух —
Царевны призрачного сонма.
Непрочны, временны, они
Уже чужие в эти зимы —
Блуждающие, как огни
Над тёмной будничной трясиной.
И кажется, что все пути,
Всё – от триумфа до побега! —
Бессмысленно среди почти
Несуществующего снега.
Он – и рождение, и смерть,
И свет, и тьма одновременно —
Как если ночью рассмотреть
Молочный путь самой Вселенной.
Но правда в том, что та волна,
Чья правда в вечном колебаньи, —
Оплот, несущая стена
И ось всего существованья.
«Медянка греется на солнце…»
Медянка греется на солнце,
Как будто в мире нет зимы;
Она лежит и позволяет
Через себя перешагнуть;
Она лежит и не боится,
Что этот непосильный груз
Моих тревог, забот,