пропал, самочувствие стало еще лучше, чем прежде. Хотелось петь и танцевать.
Он чувствовал необычайный прилив сил. Вообще, он никогда, даже в молодости, не чувствовал себя таким сильным и молодым, как сейчас.
Он закрыл шкаф.
Только теперь до него дошло, что это такое.
Это – медицинская лаборатория, а восхитительная жидкость в пробирках – кровь…
Ну и что? Он слышал и читал, что многие народы употребляют кровь в пищу. Кровь очень полезна и питательна, и если не все еще оценили ее вкус, то это – вопрос привычки…
В окно заглянула луна. Он отступил в сторону – отчего-то не захотелось, чтобы лунный свет коснулся его кожи.
Тут вдруг он осознал, что ходит по больнице совершенно голым.
Открыл еще один шкаф, нашел там белый халат и мягкие тапочки без задников. Халат был маловат, тапочки сваливались, но лучше так, чем ничего.
Он снова вышел в коридор.
Теперь его переполняла странная пьянящая радость.
Впереди открылась одна из дверей, появился человек в мятом белом халате…
Отчего-то он понял, что лучше не попадаться этому человеку на глаза, и юркнул в темную дверную нишу.
Человек, негромко напевая, прошел мимо.
Почему-то ему снова захотелось есть, но это чувство быстро прошло – он был еще сыт.
Опять стало тихо.
Он крадучись двинулся по больнице, переходил из коридора в коридор, с этажа на этаж, пытаясь вспомнить, что с ним было прежде и кто он, собственно, такой.
Время быстро шло. Небо за окном начало понемногу светлеть, и тогда его охватила паника.
Это светлеющее небо… отчего-то оно пугало его.
Пока еще ничего, но потом, когда окончательно рассветет… нельзя остаться один на один с этим небом! Нельзя остаться наедине с солнечным светом! При одной мысли о солнечном свете его охватил ужас. Пока не рассвело, нужно найти себе какое-то убежище!
Больница тем временем начала оживать, где-то раздавались голоса, звякала посуда. Впереди в коридоре показалась санитарка со столиком на колесиках.
Он дернул первую попавшуюся дверь, оказался в подсобке, где уборщица держала свой инвентарь – ведра, швабры, дешевую бытовую химию. Здесь был еще стенной шкаф, и он забрался туда, вжался в дальний угол, завесив себя какими-то старыми ватниками.
Тут было тихо, спокойно, а самое главное – темно.
Он закрыл глаза и провалился в глубокий черный сон без сновидений.
И вот сейчас он снова проснулся, выбрался из своего убежища и огляделся.
Опять была ночь, а ночь – это его время.
Опять безумно хотелось есть.
Но впереди долгая осенняя ночь, так что он успеет насытиться.
А еще за это время нужно найти какое-то более надежное убежище, куда он сможет спрятаться на рассвете.
Немного выждав, он выбрался в коридор.
Больница понемногу затихала.
Кое-где еще раздавались голоса, ходячие больные в застиранных халатах переходили из палаты в палату – искали собутыльников или так – поговорить.
Он