мне о нашем милом маленьком бастарде! Вы не представляете, как он меня занимает!
– Рассказывать почти нечего, сударыня: он очень красивый, крепенький и веселый… А еще очень своевольный! Я недавно навещала его, и теперь у меня сердце буквально разрывается на части от осознания того, что я не могу взять его с собой в Кведлинбург.
– Не стану спрашивать, где он сейчас. Всем известно, что в этом дворце даже у стен есть уши. Надеюсь только, что он в безопасности. Правда, угроза, которой мы обе так опасаемся, похоже, временно миновала…
– Что вы хотите этим сказать?
– О, все очень просто: его единокровный брат, наследник престола, тоже весьма крепенький, – что удивительно, учитывая то, насколько неуравновешенна его мать, впрочем, вы и сами все видели! Рискну предположить, что братьев у него больше не будет, а посему он без особых проблем займет место моего сына. Однако меня беспокоит Флеминг…
– Но у него, должно быть, полно других дел? Могу я спросить, как обстоит дело с польским троном?
– Думаю, все хорошо! Первые кандидаты, такие как великий герцог Баденский, устранились ввиду нехватки средств на уплату выборщикам Польского Сейма. Разумеется, остается самая большая проблема: король Франции, поддерживающий кандидатуру своего племянника, принца де Конти, который у поляков в большом почете благодаря своим блестящим действиям в войне с турками. Однако на стороне моего сына Россия и Австрия… Очень скоро все разрешится.
– Преимущество принца де Конти заключается в том, что он католик. Лютеранину непросто будет занять польский трон.
– Верно. Но чего только не сделаешь ради короны… – тихо произнесла пожилая княгиня.
– И… вы не против?
– Что за вопрос, разумеется, я против! – бросила она, пожав плечами. – Более того, я боюсь, как бы саксонцы не почувствовали себя забытыми, отодвинутыми на второй план… Не говоря уже о волнениях, которые может спровоцировать этот шаг. Но Флеминг, конечно, пресекает любое недовольство на корню: стать королем – вот что по-настоящему важно!
– Пожалуй, это единственный случай, когда мне не в чем его упрекнуть! Но разве для человека религиозного мало просто чувствовать себя честным христианином? Неужели это действительно так важно, молятся ли прихожане на латыни или на немецком? Ну а корона – это совсем другое дело! Ваше Высочество, будучи дочерью короля, знает это куда лучше меня…
Пожилая женщина рассмеялась:
– Что за язычок у этой канониссы Пресвятой Церкви! Ваш капитул и впрямь обосновался в древнем монастыре бенедиктинцев! Сразу видно, откуда ноги растут…
– Вероятно, все оттого, что в нашей крипте находится могила Генриха I. Жители Кведлинбурга свято чтят память о нем. Возможно, он приказал бы повесить Лютера на крепостной стене Виттенберга![19] Не сердитесь на меня, сударыня! Прежде всего я думаю о княжеском величии. Отныне я собираюсь трудиться исключительно во славу Фридриха Августа, потому как таким образом я буду способствовать счастью