Волосатые холмы находилось как раз между неприятельскими армиями, и туда мог въехать как русский арьергард, так и британский авангард. Ротмистр Андрей Севастьянович, которого граф по свойски звал Севастьянычем, как заботливый командир желал раздобыть там еще и провиант.
Граф Г. и Вольдемар в этот осенний погожий день пребывали в самом веселом расположении духа, несмотря на весь трагизм положения русской армии и империи в целом. Морозявкин все-таки протрепался о своей встрече с Веллингтоном, и теперь все его подкалывали, и спрашивали правда ли Нельсон одноглазый как Кутузов, и кто из английских генералов симпатичнее и мужественнее – сухопутный герой Веллингтон или же морской волк Горацио, несмотря на свои увечья. Иногда все пускались вперегонки, пробуя лошадей.
Морозявкин утверждал, что на своем английском жеребце, как он называл дохлую клячу, он всех бы мигом обогнал, да только не хотел их срамить. Граф Г. и знать не знал, чья это была деревня. Наконец они подъехали к амбару, где все еще стояла толпа. Некоторые мужики стали драть шапки, а другие и вовсе тупо глазели на приехавших господ, не собираясь ничего снимать. Пара мужиков, со сморщенными лицами, выползли из кабака что называется «на бровях» и пьяными голосами завели какую-ту развеселую песню, метя редкими бородами уличную грязь.
– Вот молодцы, однако! – промолвил граф Г. – А что, отцы, сено в деревне есть?
– Сено-то? На закуску что ли? Да вы сами из каких будете? – дерзко спросил мужик, отделившийся от толпы и подошедший к графу ближе, чем это предусматривал придворный этикет.
– Мы британцы! Вон и сам одноглазый и однорукий… то есть совсем безрукий Нельсон! – ответил ему граф, все еще весело, указывая на Морозявкина, который обиженно заметил что наоборот это у графьев руки растут не откуда надо.
– Да вы кажись русские? А кресты на вас есть? А много у вас тут силы-то? – спросил мужик, как видно что-то прикидывая.
– Эскадрон гусар летучих, ясно? А вы вообще чего это тут скучились? Праздник что ль? – вопросил граф грозно, так как болтун мужик уже начал ему надоедать.
– Да мы тут так, по мирскому делу, – уклончиво сказал мужик и растворился в толпе.
В это время к маленькому отряду графа подошел посланный Лизой управляющий, и попытался разъяснить истинное положение дел во взбунтовавшейся деревне.
– Осмелюсь обеспокоить ваше высокоблагородие, – начал управляющий издали, чтобы молодому с его точки зрения офицеру было понятнее, – моя госпожа, баронесса, статс-дама государя, находится в затруднении по случаю невежества этих скотов, и просит вас пожаловать на переговоры.
– Да в чем затруднение-то? Что за проблема? – вопросил все еще не въехавший, как говорится, в суть вопроса граф, и усмехнулся, глядя на то как пьянчуги ползли по дороге уже и вовсе падая ниц.
– Да в том проблема, что местный грубый народец не выпускает мою госпожу из имения и еще грозится отпрячь ее господских лошадей. С утра все уже уложено, а выехать не можем. Или может это вас утешает?
– Тут