вечерами пили чай, зимой бывала занесена по самую крышу. Эркер с огромным полукруглым окном обычно утопал в снежном сугробе. Ни кустов смородины, ни малины, ни шиповника не было видно. Кругом разливалась белая пустыня. Торчали на задах двора только голые кроны нескольких яблонь, да била на ветру в окно кухни до пояса занесенная сирень. Теперь же дорожка от дома к воротам была аккуратно расчищена во всю ширину, и на голубом снегу еще виднелись следы деревянной лопаты. По сторонам дорожки были наметены аккуратные, ровные сугробы, и через равные промежутки в них были воткнуты толстые желтые свечки, сверху прикрытые от снега и ветра обрезанными пластиковыми бутылками. В изумлении Вера остановилась и, выпустив сумки, внимательно поглядела: свечи были оплавлены, значит, по вечерам во дворе устраивали роскошное, волшебное освещение. Клумба возле эркерного окна тоже была разметена, и на ней красовался задорный, нисколько не осевший с Нового года, искусно сделанный Дед Мороз. Был он с окладистой снежной бородой, с палкой, покрашен малиновой краской, а опушка на шубе и шапке искусно вырезана каким-то инструментом так, что, казалось, была сделана из снежного меха. Даже небольшой эллипсовидный куст можжевельника, умилявший Веру голубоватыми нежными шишечками, обычно и летом еле видимый среди высокой некошеной травы, теперь элегантно возвышался посреди снежного поля и был украшен разноцветными флажками и небьющимися блестящими игрушками на манер елки.
Дверь в дом тоже была не заперта.
– С днем рождения! – громко пропела Вера, прошла через чисто прибранную прихожую и вошла в кухню.
Тетка Лида, наряженная в платье с крахмальным кружевным воротником, чистила вареную картошку в мундире, а Ниночка, такая же, как всегда, только уже в очках, нарезала салат. И было так тепло, так уютно в их небольшой зимней кухоньке, что Вера грохнула сумки на пол и счастливо засмеялась.
– Гостей принимаете?
– Приехала все-таки! – с любовью посмотрела на нее тетка, и глаза ее, темные, круглые, засветились весельем в четкой сетке морщин. Ниночка, улыбаясь, обняла ее, освободила от шубки, сапожек, принесла тапочки. И Вера, согретая теплом, уютом, радушным приемом, притащила сумки, уселась в кухне на табуретку и с удовольствием стала освобождать их.
– Какой стол у нас будет роскошный! – качала от удовольствия головой тетка, наблюдая за появляющимися на белый свет деликатесами.
– А кстати, – спросила Вера, – кто это у вас тут такой порядок навел? Неужели сами?
– Да прямо – сами! – сказала тетка. – У меня здоровье уже совсем не то, что раньше. А Нинка все в школе, вон и зрение уже испортила над тетрадками! Ей вовсе некогда.
– А кто же тогда?
– Да вон жених ее, – сказала тетка. – Квартирант.
Вера изумленно посмотрела на них.
– Мама все шутит, – миролюбиво пояснила Ниночка. – Никакой он не жених. Но парень хороший, работящий. Из Молдавии. Работает в поселке электриком, а у