для нас отворена и любезно приемлет внутрь отовсюду преставляемых; если же живем беззаконно и без покаяния, то она беспощадно затворяется для нас, когда отсюда будем похищены смертью. Это суровое заключение божественной двери изобличает явную лживость учения об очистительном огне. Если бы для исчезающих отсюда нечестивых и неправедных была какая-нибудь надежда по смерти на чистительный огонь, то дверь божественного брачного чертога не оказалась бы затворенною для дев, не взявших с собою в сосуды елея, и не сохранилось бы для ответа на последнем суде праздное слово, которое составляет легчайшее из всех согрешений. Девы те не блудную проводили жизнь и не в бесчинном смехе, но одни из них всегда алкали, другие плакали; а когда молились, чтобы отверзлись им небесные врата, то услышали: Не вем вас, отыдите от мене делателие неправды (Мф. 25, 12 и Лк. 13, 27). Также: не осуждался бы в огнь вечный тот, кто ближнего своего назовет безумным пустословом (см. Мф. 5, 22). Всем этим, душа, Господь ясно учит, что настоящая жизнь служит временем подвигов, как для приобретения добродетели, так и для истребления всякого зла, а по смерти, соответственно сему, получается или награда, или наказание. Явственнее же это показано тою божественною притчею, в которой Господь учит нас примером, показывая богача, палимого за его немилосердие в огне, но не очищаемого, и представляя Авраама, который говорит ему: Восприял еси, чадо, благая твоя в животе твоем, равно как и этот убогий – злая (Лк. 16, 25) своя, перенеся с большим терпением множество скорбей. Этим Он ясно показал, что эта жизнь назначена всем людям и на приобретение добродетели и на избавление себя от греха, как и выше сказано; а в загробной жизни ждет нас или награда, или мучение. Но и великий некоторый отец[2], когда молился, чтобы ему открыто было, какое место получают по смерти души праведных и души грешных, то ему показано было свыше, что души праведных, как высокопарящие птицы возлетают, и их приемлет внутрь себя самое небо; а которые в беззакониях окончили свою жизнь, те ввергаются в страшное преисподнее темное и смрадное озеро, и исполинская некая рука низвергает их во ад, а не чистительный огонь очищает их и выпускает чистыми оттуда на свет. Оба эти велики и достохвальны: и тот, кто об этом повествует[3], и тот, кто это мысленно созерцал[4]. Из них один – премудрый святитель Александрии, а другой – превосходнейший глава священных иноков.
Итак, не прельщайся пустыми словами ложных мудрецов, а, повинуясь учению евангельскому, старайся добрыми делами и смиренными слезами смыть тяжесть многих своих согрешений. Для этого со всяким прилежанием исполняй всегда до последней йоты божественные заповеди Спасителя, если не постыдно желаешь оказаться тогда стоящим одесную Господа своего. Ибо тогда, – говорит псалмопевец, – не постыжуся, внегда призрети ми на вся заповеди Твоя. И опять: Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся (Пс. 118, 80). Сердце же непорочное и