картинок, раздражающий мой вестибулярный аппарат, снова замелькал перед глазами. Такие же, раздражающие и обрывочные мысли носились по моей черепной коробке. Как такое случилось со мной? Почему со мной? Как жить дальше? Есть ли смысл в такой жизни?
Когда в течение одной минуты перестала меняться картинка за бортом телеги, я понял, что мы близки к финалу приключения.
– Уже приехали?
– Да. – Вольдемар приподнялся. – Добро пожаловать в Транзабар, место в котором не зазорно считаться иномирцем. Перекресток миров.
Кентавр въехал на живописный холм, поросший цветущим кустарником, испускающим тонкий и пряный аромат. С его высоты открылся вид на огромный пестрый город. Пестрым он был из-за разного цвета крыш и ярких куполов зданий, возвышавшихся над основной застройкой. Город раскинулся от русла широкой реки, серебрившейся под солнцем, до густого, темно-зеленого леса, простиравшегося до самого горизонта. Над городом парили странного вида летательные аппараты, многие из которых имели воздушные купола.
Величественное зрелище захватывало дух. Это не серые коробки многоэтажек. Город, разноцветьем, настраивал душу на праздничный лад заранее.
– Красив? – Вольдемар спросил только чтобы услышать от меня положительный ответ.
– Да. – Ответил я с придыханием.
– Это только начало, дружище. Такого повидаешь, домой не захочется.
Я ничего не ответил. Меня занимали виды города. Контраст с теми городами к которым я привык, был разительным. С холма он показался мне почему-то каким-то средневековым. Возможно из-за большого количества деревянных судов, возле речного порта. Но это только добавляло интереса.
– Предупрежу сразу, это не казачья вольница, законы здесь суровые и их требуется выполнять неукоснительно. Везде, где пересекаются люди из разных миров, конфликт может начаться на ровном месте, поэтому будь терпелив и будь осторожнее с теми, кто не похож на нас. Их мировоззрение может кардинально отличаться от нашего. Не тычь в каждого пальцем, чтобы понять, какой он наощупь и из чего сделан и не смотри в глаза. Некоторые от этого бесятся, особенно кошачьи.
– Кошачьи?
– А что такого? Где-то им природа дала карт-бланш на развитие. Некоторые из них довольны милы. Я говорю о кошечках. Не знаю даже, относится это к зоофилии или нет, но они меня заводят.
– Если они разумны, как мы, то не относится. Животными их назвать нельзя. Ставррррр же не лошадь?
– Да, напротив него ты больше животное.
– Почему?
– Потому что он с готовностью помог мне, а ты не мог мне помочь с одеждой.
– Да потому что нормальные люди голые по ночам не бегают.
– Ладно, ладно, забыли.
Мне показалось, что Вольдемар испугался того, что я снова потеряю контроль над собой и наваляю ему тумаков.
Город встретил нас запахом уличной еды. С голодухи засосало под ложечкой. Тигрообразное существо ловко нарезало мясо с вертела. Я залип на этом зрелище. Отлип, когда меня ткнули в больные ребра.
– Я тебе что сказал, не смотри на кошачьих.
– Я на мясо смотрел.