морщинистую шкуру. Это он зря. Я оценил ситуацию, сменил меч на лук и выстрелил на разрыв. Стрела попала точнёхонько туда, куда хотел. А именно в болтающуюся между ног тролля елду. По ней было сложно промахнуться, так как она была толщиной с мою голень.
Тролль неистово заревел, но вместо того, чтоб отступить, бросился вперёд, размахивая дубиной и свободной рукой. По его коленям и внутренней стороне бедра потекла чёрная кровь, пузырясь серой пеной от серебра, а стрела цеплялась за ногу, и это, голову даю на отсечение, было очень больно. Вдобавок колдун ударил по чудищу яркой молнией, от которой шкура на левом плече задымилась и лопнула, как кожа поросёнка на вертеле.
Ничего не соображающий от ярости великан подбежал к опешившему Дмитрию и опустил дубину на то место, где стоял чародей. Вспыхнуло. Колдуна охватило белесое марево, быстро сложившееся в огромный пузырь, который бил нестерпимо ревущий тролль.
Сзади стреляла ужалка, каждый раз отшатываясь от отдачи вырывающегося грома. Я уже прочитал о таком явлении, и только диву давался, как девушка ещё плечо не отбила. Но змеиный народ живучий, даже мелкую гадюку палкой не сразу перешибёшь. Тролль не обращал внимания на пули, а всё бил и бил, хотя уже лишился одного глаза.
– Ярополк, помоги! – кричал Дима, упав на колени и выставив вперёд руки.
Он из последних сил держал защитный пузырь. На земле перед ним валялся пистолет, от которого сейчас не было никакой пользы.
Я выхватил из кармана склянки со светом и стал кидать в чудище, словно камни. Одна разбилась, рассыпав радужные искры, вторая просто отскочила от шкуры, упав на траву. Лишь третья грохотнула так, что уши заложило. Тролль отшатнулся, тряхнул головой и снова заревел, бросившись на этот раз в мою сторону. Я ещё раз выстрелил, всадив стрелу в большую волосатую мошонку, и отбросил лук подальше, чтоб его не сломали в бою дубиной. А потом выхватил меч. Толку от него мало, но и отступать не было возможности.
Выписывать сейчас клинком красивые кренделя не имело смысла, тот сильнее и попросту раздавит. Нужно кружить в слепой доле. Когда тролль замахнулся дубиной, я подбежал вплотную и со всей силы ударил по ноге, оставляя небольшую рану. Меч с трудом пробил толстую шкуру, которую впору на щит натягивать.
Великан дёрнул рукой, старясь меня задеть, а я совершил рывок, оказавшись за спиной. Пробить кожу на спине не представлялось возможным, поэтому сделал укол самым остриём в уже раненное мной место – в мошонку, из которой торчал стрела. Тролль завопил, схватившись лапищей за задницу, и сделал взмах дубиной наотмашь, отчего я едва увернулся. А чудище схватило пальцами стрелы и с ещё большим рёвом вытянуло сначала одну, потом другую. Я аж сам скривился, представляя, насколько это больно.
Великан на некоторое время остановился, тяжело дыша, как загнанный вепрь.
– Сдавайса! – раздалось рядом блеяние вождя гоблинов, а когда я поглядел в сторону, то вождь стоял позади двух уродцев покрепче.
Перед зелёными созданиями на коленях стояли Несмеяна и давешняя берегиня, а к их горлам были приставлены чёрные кривые