Гаррис, – сказал Борух, протягивая ему руку, – как давление в котлах?
Игорь поступал на «русское» отделение и в тот день как раз сдавал историю. С виду он был явно чем-то удручен.
– Четверка только, – сказал он, видимо, надеясь на «отлично», и пожал руку в ответ.
– Почему? Какой билет-то хоть попался?
– «Русско-японская война 1905 года». Вроде бы все ответил, – в недоумении сказал Гаррис.
– Почему «четыре» тогда?
– Да в конце спросили, какой художник на крейсере «Петропавловск» во время войны погиб, а я и не знал, – с сожалением сказал Игорь.
– И какой же?
– Верещагин, – бросил Гаррис и, быстро попрощавшись, куда-то исчез.
– Ох уж эти японцы – одни проблемы с ними. Мало того, что ухандокали живописца, так еще и оценку Гаррису смазали! – подумал Борух. – Это ж ведь не только билеты выучи – еще и вопросами замордуют.
Впоследствии Баклажанов часто вспоминал это и обдумывал, но найти объяснения так и не мог. То ли погода располагала, то ли звезды сошлись как-то по-особенному, то ли то, что за него молилась бабушкина подруга, но на следующий день, придя на экзамен, он вытащил тот же самый билет. Борух отвечал подробно, но под конец экзаменатор прервал его.
– Баклажанов, мы видим, что материал Вы знаете, но у нас будет один дополнительный вопрос.
– Я даже догадываюсь, какой, – подумалось тогда Боруху.
– Какой художник погиб на крейсере «Петропавловск» в Порт-Артуре?
– Верещагин, – невозмутимо ответил Баклажанов.
– Это университетский ответ – «пять баллов»! – сказала экзаменатор, отдавая ему документы.
Так 1 сентября 91-го года Борух Баклажанов стал студентом филологического факультета. Для него это стало тем самым стыком времен и водоразделом в судьбе. Пройдя определенные этапы пути и имея за спиной советское пионерское прошлое, он начинал смотреть в какую-то новую, пока непонятную для него жизнь. Многое в ней он принимал с трудом. Он не понимал, как фарцовщики, которые, как ему всегда казалось, являлись позором страны, в итоге превращались в уважаемых бизнесменов. В них же зачастую переобувались и представители преступного мира, скороспело поправ его законы, по которым жили до того, уважая их. Впоследствии все они напоминали Баклажанову многих политиков, которые пафосно и прилюдно жгли свои партийные билеты в угоду моде и выгоде. Они с упоением плевали на пройденный путь, отвернувшись от всего, что когда-то возносили сами, и смотрели уже совсем в другую сторону. В студенчестве все более зрели мотивы получения образования на родине и отъезда за рубеж, дабы отдать себя уже там. Пределом мечтаний девичьих неокрепших умов становились победы в конкурсах красоты, где они выставляли напоказ все сокровенное в жадном сыске тех уважаемых бизнесменов. Но получив искомое, они лили слезы, когда последние отбирали у них детей, ибо в бизнесе дамы те были не сильны.
Все это приводило